Если я вас напрягаю или раздражаю, то Вы всегда можете забиться в угол и по рыдать! лишь маво миленка рожа на волшебную похожа нос крючком, глаза горят патлы шваброй, слюни- яд!
Сказка эта была придумана мной в экскурсионном автобусе по дороге из Дрездена в Прагу. Посвящается городу, в который я влюбилась сразу и навсегда. Ну и Музе, конечно же)).
В городе с красными черепичными крышами, среди которых то и дело взмывали вверх позеленевшие от времени шпили многочисленных соборов, на ночь глядя творилось чёрт знает что. Это и не удивительно, перед Самайном чертовщина само собой разумеющееся дело, но не настолько же! Третью ночь над городом кружила Дикая охота, воплями и криками разгоняя многочисленных гуляк и наводя страху на местных жителей.
Янка давно привыкла к вечному шуму от неуёмных туристов, но это уже было просто неприлично! Дети рыдали, собаки выли, и всё происходящее не добавляло ни покоя, ни настроения. Тем более, что её снова накрыла традиционная для этого сумеречно-беспокойного времени бессонница, каждый год появляющаяся за неделю до Ночи Духов. Хотелось накрыться с головой одеялом и не вылезать из-под него до самого ноября. Не помогали ни травяные чаи, ни заговоры. Лишь перед рассветом удавалось на пару часов забыться — провалиться в глухой душный сон без сновидений, позволяющий хотя бы оставаться на ногах в эти дни. Настроение же и без того нелюдимой ведьмы становилось настолько отвратительным, что она старалась лишний раз не покидать свою комнату под самой крышей уютного дома, которую снимала последние годы. Симпатичный трёхэтажный дом неподалёку от центра города достался его хозяйке по наследству, и большая часть комнат в нём сдавалась в аренду для длительного проживания.
Хозяева были доброй и порядочной семейной парой, не любящей лишнего шума, так что единственным его источником являлся Томашек, пятилетний белокурый и голубоглазый сын хозяев, забавный, весёлый и очень шкодливый мальчишка, которого обожали не только родители, но и жители окрестных улиц.
Янка пыталась занять время делами, но сил сконцентрироваться на учёбе не было, а рисунки в атласе редких ядовитых растений начали двоиться и кружиться, словно в пляске.
«Галлюциногены», - подумала ведьма и захлопнула книгу. Только она встала, чтобы заварить любимый чай с травами и ягодами, как тут снова с улицы послышался шум, топот лошадиных копыт и гомон всадников. Окно в комнате распахнулось под порывом ледяного ветра и бумаги с записями, лежавшие на столе, разлетелись ворохом по всему полу. Раздражение захлестнуло её с головой и Янка рявкнула в открытое окно:
- Да когда это прекратится, в конце концов? Что вам здесь нужно?
- Помощь, - прошелестел в ответ голос прямо у неё в голове. - Помоги, ведьма, и мы больше не побеспокоим этот город.
- Хорошо, - пробормотала невесть кому Янка, накинула платок на кофту, обулась и быстро спустилась вниз, привычно скользя ладонью по тёмному лаку широких перил на лестнице. Она вышла на улицу, вдохнула холодный воздух осенней ночи, огляделась и, торопливо пройдя пару улиц, свернула в почти неприметный внутренний дворик, который в этот час был абсолютно пустым, не считая гулявших там сквозняков.
- Чем могу помочь? - спросила она вслух.
Из пустоты прямо перед ней соткался призрачный всадник из свиты короля Дикой охоты.
читать дальше- Нам необходимо в кратчайшие сроки найти нашего спутника, рыцаря, который пропал где-то в этом городе.
- Как вы умудрились его потерять?
Всадник осадил раздражённо пританцовывавшего коня, которому, видимо, неприятно было касаться копытами земли.
- Карл Иероним Клаус, бабку его ведьму через все костры инквизиции, решил спуститься вниз на минутку, горло промочить. С тех пор его не видели.
- Разве призраки могут употреблять человеческую еду и питьё?
- Перед Самайном граница между миром живых и миром мёртвых истончается. Раз в сотню лет один из нас может спуститься к огню, чтобы вкусить пищи и вина смертных.
- Когда это было?
- Три ночи назад.
- Хорошо, я помогу вам, - сказала Янка. - Всё равно покоя не будет. Только прекратите уже шуметь!
Всадник приблизился, наклонился к ведьме. От него повеяло потусторонней жутью и пробирающим до костей могильным холодом.
- Обещаешь? - спросил он, глядя ведьме в глаза и протягивая ей руку в полуистлевшей перчатке.
- Обещаю, что сделаю всё, что в моих силах.
Янка коснулась протянутой ладони, и что-то кольнуло её в сердце. Ощущение неправильности, надвигающейся беды.
- Договор скреплён, - довольно улыбнулся призрак. - Мы будем следить за тобой, ведьма. Запомни, к Самайну Карл Иероним Клаус должен снова быть с нами.
Он изобразил прощальный поклон и исчез вместе с конём, как будто его и не было.
- Эй, погоди, как я этого рыцаря найду-то? Описание, приметы какие-нибудь есть? - крикнула в пустоту Янка.
- Ты его сразу узнаешь, - прошелестел насмешливый голос в её голове.
Пожав плечами, ведьма отправилась домой, заново заварила чай и почти до самого рассвета размышляла над тем, с чего начать поиски.
Утром её разбудил голос хозяйки.
- Томичко, Томашек, где ты, маленький разбойник? - звала мать.
Хихиканье прячущегося от неё мальчишки раздалось около самой двери комнаты.
Ведьма тихо встала с постели, накинула любимый платок на ночную рубашку и, подкравшись к двери на цыпочках, резко её распахнула.
- Бу!
Вздрогнувший от неожиданности мальчишка залился хохотом.
- Вот сейчас утащу тебя к себе в комнату и съем! - прищурив глаза и посильнее взъерошив и без того стоящие дыбом после сна волосы на голове сказала Янка.
- Неее, не съедите.
- Почему это? Ты разве не знаешь, что я самая настоящая ведьма? А ведьмы всегда едят маленьких детей.
Ребёнок захихикал.
- У вас в комнате печки нет. А сырым вы меня есть не будете.
- Да уж, непорядок, - вздохнула она.
- И всё равно вы меня не съедите, тётечка Яничка, мы давно знакомы, с моего дня рождения. - лукаво ответил Томашек.
- Может, я просто жду, когда ты подрастёшь?
- А ещё вы меня любите! Правда ведь? - Мальчишка обнял её ноги и заглянул снизу вверх в её глаза своими огромными голубыми глазищами.
- Правда, пострел, - ведьма потрепала мальчишку по светлым локонам.
- Тётя Янка, расскажите сказку, - попросил он.
- Не сейчас, малыш, позже. Может быть, ближе к вечеру.
- Хорошо, я тогда гулять пока побегу.
- Не забудь сначала показаться на глаза матери.
Ребёнок скорчил рожицу и вприпрыжку побежал вниз по лестнице.
- Томашек, стой!
- Что, тётя Янка?
- Ты не слышал, ничего необычного за последнюю пару дней поблизости не происходило?
- Не, поблизости нет. А вот тётка Ханна рассказывала Люции из соседнего переулка, что у её соседки в подвале упырь завёлся!
- Упыыырь, - заинтересованно протянула ведьма. - А не врёшь?
- Сам слышал! - ответил мальчишка обиженно. - Только маме не говорите, что я так далеко от дома гулял. Вот бы мне упыря посмотреть!
- Да ну, поди, бабкины сказки, - с напускным равнодушием ответила девушка, - собака в подвал забралась и выла всю ночь, а соседи уже напридумывали.
- А вам зачем? Тоже хотите упыря увидеть? - с подозрением спросил Томашек.
- Да так, астрологическую карту на день составляла и ерунда какая-то получается, - привычно отговорилась она. – Как будто мешает что-то.
- Понятно, - мальчишка, потеряв интерес, снова поскакал вниз по ступенькам, потом остановился и попросил:
- Тётечка Яничка, только если вы туда пойдёте и упыря увидите, непременно потом расскажите, какой он был.
- Я тебе лучше сказку вечером расскажу, про кого хочешь. Хоть про упыря.
- Лучше про рыцаря! - весело крикнул Томашек и побежал к маме.
Маленькая квартирка под самой крышей досталась девушке совсем легко и обошлась бы и вовсе даром, но ведьма не любила чувствовать себя обязанной. Хозяева терпели её частые ночные отлучки и закрывали глаза на некоторые особенности и странности, и Янка считала, что этого вполне достаточно, чтобы вовремя оплачивать аренду. Оказалась она здесь абсолютно случайно — девушка гуляла по городу, подыскивая себе очередную съёмную квартирку, как вдруг встретилась с полным горечи и боли взглядом женщины, глядящей вслед пробегающей мимо детворе. Столько безысходной тоски было в её глазах, что ведьма решила остановиться и узнать в чём дело. Она поздоровалась и спросила – не сдаёт ли кто-нибудь поблизости жильё?
Женщина ответила, что является хозяйкой гостиницы, комнаты в которой сдаются на долгий срок, потому что они с мужем не любят шумных туристов. Но сейчас свободной оставалась только маленькая комната под самой крышей, в которую Янка влюбилась просто мгновенно. Пусть потолок иногда подтекал и ранней весной гуляли сквозняки, ведьма тут же уверила добрую женщину, что это вовсе не помешает, главное, чтобы не мешали работать ей. Она представилась гомеопатом, ароматерапевтом и, как только перенесла свои вещи и немного обжилась, пригласила хозяйку на чай, заварив один из своих травяных сборов, благодаря которому любая беседа становилась более тёплой, душевной и откровенной. Впрочем, этого бы и не понадобилось. Несчастной женщине очень хотелось выговориться, а ведьма умела слушать.
Так она узнала, что хозяйка выскочила замуж совсем рано. Родители жениха были категорически против этого брака, но парень не отказался от невесты даже под угрозой лишения наследства и ушёл из дома, видимо, прихватив с собой не только чемодан с вещами, но и проклятие, адресованное будущей жене. Молодые всегда мечтали о большой дружной семье. Шло время, а детей всё не было. Доктора разводили руками — оба супруга были здоровы. В отчаянии женщина подалась к гадалкам и колдунам-шарлатанам, да те только тянули деньги. Ничего не помогало.
Наметив план предстоящей работы, ведьма подарила хозяйке пару мешочков с травяными сборами, рассказав, как и когда их лучше принимать, и пригласила заходить в гости в любое удобное время. Она заранее тщательно готовилась к этим встречам. Поэтому гостья, не успев допить чашку чая, погружалась в лёгкий сон, во время которого Янка проводила все необходимые обряды. В течение нескольких процедур ведьма расправилась с проклятьем и когда счастливая хозяйка дома прибежала к ней с известием о том, что очередной тест на беременность показывает долгожданные две полоски, посоветовала той меньше нервничать и больше отдыхать.
Через положенный срок на свет появился маленький Томашек – белокурое дитя с голубыми глазами. Вылитый херувим внешне, он был очень подвижным, активным и шаловливым ребёнком. Но проделки маленького проказника беспокоили только его мать, которая не могла наглядеться на долгожданное счастье и пыталась уберечь своего Томичку от всех возможных и невозможных бед разом. Мальчуган быстро научился прятаться от чрезмерной заботы мамы, перезнакомился со всеми жильцами дома и подружился с Янкой. Впрочем, они были хорошо знакомы, ведь стоило маленькому Томашеку заболеть, его мать сразу бежала за помощью в ту самую комнату под крышей для того, чтобы попросить сбор от простуды, витаминный чай или мазь от синяков и порезов. Ведьма мимоходом избавляла мальчишку от противных сопливых вирусов, так любящих маленьких детей, а как-то даже от непонятно откуда принесённой ветрянки. Как правило, к утру от болезни не оставалось и следа.
Томашек рос весёлым, бойким и добрым мальчишкой. Иногда он забегал в гости к девушке, когда та была занята работой — перебирала травы, сверялась по старинным справочникам с картами и рецептами, разбирала старинные ритуалы, чтобы адаптировать их к современным условиям. Для остальных это казалось обычной работой арома- и фитотерапевта. Тем более, для того, чтобы назваться астрологом или гомеопатом, учёных степеней вовсе не надо, достаточно закончить курсы, а то и вовсе получить диплом по интернету. Чего-чего, а этого добра у Янки хватало, хоть стену оклеивай.
Мальчик с удовольствием наблюдал за работой ведьмы, а она втайне от матери лечила его разбитые коленки и содранные ладошки. Девушка не боялась, что мальчишка с бурной фантазией кому-нибудь расскажет, как после прикосновения тёти Янички боль почти сразу проходит, порезы затягиваются, а если она при этом ещё стишок бормочет, то и вовсе исчезают без следа. А чтобы ребёнку не было скучно, ведьма иногда рассказывала ему сказки, не прерывая монотонной работы. Классические сюжеты ей не очень нравились, поэтому она пересказывала Томашеку истории, услышанные от тёти, других ведьм и колдунов или свои собственные приключения, которых в своё время находила немалое количество. Мальчишка слушал, приоткрыв рот и распахнув в удивлении глазёнки. Таких сказок не было даже в больших книжках с прекрасными картинками, которые покупал ему папа.
Однажды, подойдя на цыпочках к столу, за которым работала Янка, ребёнок серьёзно посмотрел ей в глаза и сказал:
- Тётя, а я знаю, что ты ведьма.
- Только никому об этом не говори, - предупредила его девушка.
- Почему? - удивился мальчик.
- Ведь если мы расскажем о волшебстве, значит, его не будет. Не будет больше и сказок. Взрослые боятся того, чего не понимают. Значит, мне придётся уехать. А я бы очень этого не хотела. Мне нравится этот город, дом, эта комната и один маленький, но очень внимательный мальчик.
- Тогда не уезжай, - ответил Томашек.
- Хорошо. Рассказать тебе сказку?
- Да!
Томашек привычно уселся на её кровать, поджав под себя ноги, а Янка стала вспоминать любимые ей с детства истории. Больше всего мальчику нравились сумрачные мрачноватые сказки, пропахшие осенним дымом от костров, которые так здорово слушать в тёплой комнате, накрывшись шалью и попивая вкусный фруктовый чай с медовыми пряниками.
Астролог, фитотерапевт, гомеопат — кем только не представлялась Янка. Зато отпадали лишние вопросы, связанные с её работой. Какая разница, кем работает человек, если предложенные им травяные сборы, чаи и отвары помогают от разных хворей, мазь быстро лечит ушибы, растяжения и прочие проблемы, от которых можно избавиться при помощи вязкой субстанции в баночке, остро пахнущей летом, солнцем и цветущим лугом. Люди не доверяют врачам, зато с удовольствием верят во всё волшебное, а Янке это было только на руку. Теперь нет необходимости постоянно скрываться, нужно просто найти правдоподобное объяснение, остальное они придумают сами.
Большей частью всего, что знала, Янка была обязана тёте, взявшей к себе девочку после смерти родителей и заботившейся о ней, как о родной дочери или скорее внучке, ведь на самом деле она была младшей сестрой её бабушки и жила в уединении, не слишком охотно меняя привычки. Всю свою любовь и ласку женщина отдала малышке, поэтому обиженной или несчастной Янка себя никогда не чувствовала. Детство бойкая веснушчатая девчонка провела в небольшом горном селении, перенимая у пожилой ведьмы азы колдовства, а после и накопленный ей опыт. Она с радостью слушала и запоминала песенки и сказки, которых тётя знала бесчисленное количество. Уже потом девочка узнала, что большая часть этих стишков-потешек являлась самыми простейшими заговорами: на удачу, отведение зла, сведение глаза. Да и сказки на самом деле были пересказом историй, которые тётя слышала от своих знакомых, а может, они происходили с самой ведьмой.
Тётя учила девочку развивать природный дар, а также не забывать о народной мудрости: «Учиться – всегда пригодится». Она объясняла, что Янка живёт в счастливые времена, когда у неё есть возможность пользоваться всеми доступными источниками знаний, а не только зубрить то, что передавали у них из поколения в поколение. Сама же бережно хранила несколько пухлых тетрадей с записанными от руки рецептами зелий, услышанными однажды или составленными ей лично заклинаниями, восстановленным по крупицам описанием старинных обрядов. Янка всё это сохранила, а после стала дополнять тем, что услышала сама. Со временем это стало её хобби.
Порывистость и принципиальность остались в нежно-зелёной юности, до благородной неспешной старости было ещё очень и очень далеко, поэтому Янка с чистой совестью считала, что имеет полное право наслаждаться жизнью, никому и ничего не доказывая и не пытаясь прыгнуть выше головы. Она была достаточно молода, чтобы слышать обращение «девушка», но уже не страдала от горячности и безрассудства. Хотя, как ещё можно было назвать договор с нежитью? Временным помрачением рассудка на фоне длительного недосыпа, не иначе.
Вернувшись к себе в комнату, Янка быстро натянула любимое, длиной в пол, трикотажное платье с капюшоном, тёплую серую кофту с этническим орнаментом, сунула ноги в кеды и остановилась перед зеркалом на выходе. Собрав светло-русые волосы в узел, заколотый деревянной длинной шпилькой с искусно вырезанным жёлудем наверху, она удовлетворённо оглядела себя ещё раз и отправилась на поиски.
Выйдя из дома, ведьма поздоровалась с парой встреченных соседей и поинтересовалась у добродушного старичка из дома напротив – не знает ли он случайно, где живёт тётка Ханна?
Вроде как та собиралась заказать у Янки набор витаминных чаёв, да забыла оставить адрес.
Сосед ответил, что искомая тётка живёт минутах в двадцати ходьбы отсюда, а найти её дом легко — прямо напротив будет маленький ресторанчик с приметной вывеской: Кабанья голова, украшенная настоящими клыками. Хозяином заведения когда-то был замечательный охотник. Отужинать свежей дичью или вкуснейшими колбасками, отбивными из мяса оленя и кабана, нарезкой из копчёных на зиму окороков народ заходил с удовольствием, да и сам хозяин был не прочь пропустить кружечку-другую пенного с посетителями, щедро приправляя еду охотничьими байками. Но несколько лет назад он не вернулся с охоты. Хозяйничать в заведении стала его жена, женщина скандальная и склочная. Готовила она хорошо, но просто. Еда как еда, не хуже и не лучше, чем у других. Заведение потеряло свою изюминку, и ходить туда стало незачем.
Девушка поблагодарила старичка за беседу и нужные сведения и пошла по указанному адресу.
Дойдя до ресторана, Янка постучалась в двери напротив, надеясь разговорить тётку Ханну, чтобы узнать у неё про соседского упыря, а заодно и чай предложить, чего хорошей идее зря пропадать? Ей не открыли, тогда ведьма постучалась в закрытые среди дня двери ресторана. Странно, совсем там что ли дела на убыль пошли? Время обеда, а они не работают.
Янка постучала ещё раз и ей открыла неприятная тётка, зябко кутающаяся в платок. Выражения лица у неё было настороженным, можно даже сказать испуганным. Девушка догадалась, что пришла по адресу и решила сразу брать быка за рога:
- Потусторонние явления не беспокоят?
- Что? - вытаращилась на неё тётка.
- Ничего необъяснимого, странного, жуткого в помещении не происходит? - более доходчиво объяснила Янка.
- Тебе какое дело? - буркнула тётка.
- Помочь хочу. Я известный практикующий спиритуалист, экзорцист и борец с нежитью всех мастей.
- Да? - тётка недоверчиво оглядела Янку, но, приоткрыв дверь, пропустила внутрь.
Там, за одним из столиков, обнаружилась и её соседка Ханна, пришедшая узнать свежие новости и поделиться сплетнями. Та встретила ведьму более приветливо, предложила чаю и даже сама вызвалась его приготовить, пока хозяйка будет договариваться со «специалистом».
Девушка рассказала, что слышала о поселившейся в доме нечисти и берётся эту самую нечисть изгнать за определённую сумму денег. Всё равно сделать вид, что ничего не происходит, не выйдет, а ресторан закрыт и несёт убытки. Хозяйка собралась уже указать ведьме на дверь, но тут откуда-то из глубины дома как будто из-под пола раздался тоскливый переливчатый вой.
Женщина вздрогнула и перекрестилась.
- Уеду. Ей Богу, уеду! Продам всё и поминай как звали, - сказала она вернувшейся с чаем соседке.
- Да кому ты что продашь с таким довеском? Пусть вон девка попробует. Справится — заплатишь ей, нет — прогоним взашей.
- Выгонит - не выгонит. Не верю я в это всё.
- В нечисть веришь, а в то, что её выгнать можно, не веришь?
- На днях священник приходил. Молитвы читал, кадилом махал, весь дом ладаном провонял, а толку ноль, как выло, так и воет.
- Так священник-то от бесов молитвы читал, а тут может кто другой завестись, - влезла в разговор Янка. - Сейчас везде научный подход нужен, к нечисти тоже.
Соседка многозначительно подняла указательный палец вверх.
- Во! Слушай её.
Янка предупредила двух кумушек, что для ритуала изгнания столь сильной нечисти — та подвывала благодарным слушателям откуда-то из подвала, им потребуется освободить помещение и пару часов не заходить, потому как изгоняемая нечисть может захотеть занять тело незащищённых амулетами свидетелей. Тёток как ветром сдуло. Янка вышла за ними следом. Потребовав от девушки, чтобы она дальше кухни, зала и кладовой носа не совала, хозяйка ресторана пошла в гости к подруге.
Пообещавшая никуда не ходить (ага, как же) ведьма плотно затворила за собой входную дверь, проверила, закрыты ли окна, нашла выход, ведущий из кухни в подвал, и запалила пару травяных скруток, которые при горении выдавали особо мерзкий и удушливый дым, чтобы удержать любопытные носы на расстоянии. Она быстро прошмыгнула через комнату, вошла в подвал, благо, такие незамысловатые замки ей помехой не были, и очутилась в полной темноте, когда дверь за её спиной закрылась. Нащупав справа на стене выключатель, девушка зажгла свет и удивлённо присвистнула – подвал внушал уважение. Спустившись вниз по винтовой лестнице мимо многочисленных полок с соленьями и вареньями, она наконец-то достигла пола и оказалась в разделённом стенкой на две комнаты большом помещении. В одной грудились ящики и мешки с овощами, в другой, среди раскиданной повсюду квашеной капусты, на перевёрнутой бочке сидел упырь. Довольно неприятная харя, даром что когда-то был крепким высоким мужчиной. Ну так нисколько смерть никого не красит, да и посмертие ему досталось безрадостное.
- Привет, - от неожиданности ляпнула Янка.
- Здорово! - глумливо осклабился упырь.
- Ты чего хулиганишь? - спросила ведьма.
- Да так, от скуки, - развёл он руками.
- Доигрался. Я за тобой.
- Зачем я тебе? - занервничал упырь. - Не тронь.
- Ты как сюда попал? - спросила она.
- Как-как? Жена родная постаралась.
И упырь поведал ей душещипательную историю о том, что он и был пропавшим мужем хозяйки. Как-то вечером, перед тем как отправиться на охоту, он в очередной раз поскандалил с женой, дело чуть было не дошло до драки, она в сердцах оттолкнула мужа, и он скатился с той самой лестницы в подвал, сломав себе шею. Хитрая баба быстро смекнула, что мужа уже не вернуть, а в тюрьме гнить ей неохота, поэтому она стащила тело незадачливого охотника вниз и доволокла до этой комнаты, в которой они перестилали пол, да так и не закончили работу у самой стены. Доски там лежали прямо на земле. Под этими досками она его и прикопала. Сверху, прикатив, поставила две бадьи, в которых, пока друзья и знакомые искали пропавшего мужчину, квасила капусту. Отговорившись тем, что ей всё равно от волнения не спится, женщина несколько ночей подряд шинковала овощи, чтобы занять руки и успокоить монотонной работой нервы. Так что, когда муженька хватились уже всерьёз, никому и в голову не пришло, что под полными бочками квашеной капусты, так любимой её беспутным муженьком, зарыт такой страшный клад.
И ещё повадилась вредная баба, вспоминая мужа, называть его в разговорах кровопийцей. Дескать, и всю молодость он ей загубил, и нервы измотал охотой этой треклятой. Всё б ему по лесам шастать да зверей стрелять. А сколько она перьев ощипала и шкурок содрала — никому дела не было. Нет-нет, да кровопийцей помянет.
- А самое обидное, - загрустил упырь, - пса моего охотничьего, Каштанчика, эта дрянь тоже не пожалела! Уж какой он у меня умница был! Уток влёт брал! Ни один подранок от него не ушёл.
Пса мужик при жизни явно любил больше, чем жену.
- Почуял пёс беду, начал в дом рваться – так-то он у меня в пристройке у кухни жил, - да выть по ночам. Поняла мерзкая баба, что рано или поздно пёс своим поведением её выдаст и начала его прилюдно привечать, «бедной собаченькой» называть, которая по пропавшему хозяину тоскует. Вырезкой свежей с рук кормила, сволочь. Уже не знаю, что она туда добавляла, да только Каштан слёг, три дня проболел и сдох. А уж она так жалела, причитала, убивалась: «Вот, собаки поумнее людей будут! Значит, и мужа моего на свете нет. Не выдержало сердце собачье разлуки с любимым хозяином. Ах, какой верный пёс был!»
Вскоре поиски мужика прекратились. Его сначала объявили без вести пропавшим, а недавно признали мёртвым.
- Хе, тут я и вылупился! - радостно сообщил упырь.
- И что ты теперь делать будешь? - спросила у него ведьма. - Мелко пакостить?
Силы упырю хватило на то, чтобы сдвинуть доски вместе с тяжеленным грузом. Поэтому поначалу он развлекался тем, что, разбросав капусту, швырялся в стены бочками и пугал посетителей грохотом. А потом, когда жена заперла подвал и вызвала священника, освятившего помещение наверху, стал от скуки выть. То по ночам, то вот – днём.
- Мстить дуре бабе будешь? - уточнила Янка.
Упырь поскрёб затылок.
- Не. За что ей мстить? Она ж меня не специально убила. Каштанчика, конечно, жалко, ну да Бог ей судья. Тут я душу отвёл.
- И что мне с тобой делать?
- Отпусти меня, а?
- Отпустить?
- Ну да, что тут, как на привязи, сидеть? Я в леса уйду. Всегда лес больше города любил, там всё-таки воля.
- Хорошо, - сказала ведьма.
Ритуал отделения души от усопшего тела занял не так много времени. Упырь поблагодарил, пообещал больше не буянить, с наступлением темноты потихоньку выбраться из дома и исчезнуть.
- Слушай, ведьма, а Каштанчика моего ты вернуть сможешь? Я покажу, где он зарыт, - с надеждой спросил упырь.
- Прости, сотворением умертвий не занимаюсь.
Упырь смущённо закивал. Мол, всё понимаю, но спросить не мешает.
- Слушай, мне совет твой нужен, как нежити,- вспомнила ведьма, - не подскажешь, как можно найти одного из ваших в городе?
- Даже не знаю, - развёл руками тот. - Я и из подвала не выходил. Был бы Каштанчик жив, он бы тебе кого угодно нашёл по запаху. О, ты ж ведьма! Может, сама сумеешь найти. След какой-нибудь почувствовать. Есть у тебя вещь, которая потерянному принадлежала?
- У меня нет, но знаю где спросить. Спасибо за идею.
- Не за что, - ответил упырь.
Ведьма поднялась наверх, открыла окна, и, выйдя из дома, велела хозяйке хорошо проветрить помещение и переночевать у соседки, на всякий случай. Больше никакая нечисть её не побеспокоит. Тётка скептически фыркнула и сказала, что платить невесть за что не будет.
Девушка ответила, что вернётся за оплатой через два дня, этого должно хватить, чтобы убедиться в её словах. Та хотела было раскричаться, что с неё ни за что пытаются деньги стрясти, но соседка Янку поддержала. Мол, если девка свою работу сделала, то не грех и отблагодарить, а если нет — всегда можно накостылять по шее и ославить.
Янка отправилась домой, чтобы дождавшись ночи, попросить у призрачного всадника какую-нибудь вещь, принадлежащую потерянному рыцарю. А пока, чтобы не тратить время зря, занялась подбором специальных поисковых заклинаний и ритуалов в книгах и тёткиных записях, которые помогут найти в многолюдном шумном городе след давно почившего Карла Иеронима Клауса, бабку его ведьму в глубоководные дайверы.
Дождавшись ночи, девушка выскользнула из дома и прошмыгнула в тот же пустующий дворик. Заклинаний для призыва Дикой охоты не существовало, как правило, те, кому не посчастливилось привлечь их внимание, мечтали только унести ноги, поэтому она ограничилась лёгким узконаправленным зовом, сконцентрировавшись на образе призрачного всадника, и словами «поговорить надо».
Пришлось подождать. Явившийся минут через десять призрак отвесил ироничный поклон и, поинтересовавшись в чём дело, попросил отменить зов, который им ощущался как неприятное раздражающее подёргивание.
Ведьма объяснила суть идеи.
- Не осталось ли у вас какой-нибудь вещи вашего пропавшего товарища?
Тот уставился на неё в недоумении.
- Ты соображаешь, о чём просишь? Вещами интересуются лишь смертные, нам они ни к чему! Осталось лишь то, что было с собой на момент смерти. Хотя, - он задумался, - некоторые прихватывают что-нибудь на память из «отпуска». Жди здесь.
Рыцарь исчез. Ведьма стояла на месте, приплясывая от холода, последние октябрьские ночи особым теплом не отличались. Да ещё этот ледяной пронизывающий ветер, каждый раз сопровождающий появление и исчезновение всадника.
Тем временем призрак вернулся и протянул ей вполне реальную старинную золотую монету.
- Держи. Веке в тринадцатом Карл Иероним Клаус проводил свой отпуск среди смертных в замке неподалёку, откуда прихватил несколько безделушек, а после проиграл и раздарил их другим рыцарям. Эта монета когда-то принадлежала ему.
- В любом случае лучше, чем ничего.
Девушка поблагодарила всадника. Он, не прощаясь, развернул коня и вновь исчез. Сунув монетку в карман, ведьма отправилась домой. Времени до утра было много, чем его занять у неё найдётся – надо будет произвести расчёты, учитывая материал и размеры монеты, и внести изменения в найденные ритуалы.
Уснула Янка только под утро. Снился ей бредущий куда-то по лесной тропинке упырь и неслышно скользящая вслед за ним тень охотничьего пса Каштана.
Проспав несколько часов, девушка быстро собрала сумку, положив туда всё необходимое для ритуалов, монету, маленький термос с чаем и пару бутербродов. Результаты её ночных трудов сходились в одном — искать надо в замке Жлебы, постройка которого действительно датировалась тринадцатым веком. Правда, с тех пор его множество раз перестраивали и переделывали, но мало ли, может, потерянного рыцаря с этим местом связывают какие-то личные воспоминания.
Янка доехала до вокзала, узнала, что прямых рейсов нет, поэтому придётся добираться с двумя пересадками и решила заодно навестить подругу, обосновавшуюся в Кутна-горе. Она купила билеты, созвонилась с подругой, которая очень обрадовалась предстоящей встрече и усевшись в поезд, всю дорогу смотрела в окно. Не то, чтобы девушка соскучилась по постоянным разъездам, но, проведя много времени в городе, почувствовала, что засиделась на месте. Если б ещё не Самайн с вечно сопровождающей его бессонницей, ведьма бы даже обрадовалась свалившимся на неё приключениям. Ну когда ещё доведётся помочь самому Королю Дикой охоты?
Пара часов с подругой пролетела незаметно. Они зашли посмотреть знаменитую Костницу, перекусили в милом домашнем ресторанчике рядом, обменялись новостями, и уже надо было снова отправляться в путь. Дорога до Часлава заняла всего десять минут, а вот поезд в замок – хотя, какой там поезд, один вагончик на узкоколейке, отправлялся только через час. По сравнению с шумной столицей Часлав казался сонным, маленьким и уютным. Вместо многочисленных толп спешащих по делам горожан или праздношатающихся туристов здесь по улицам бегали дети и раздувал опавшие листья ветер. Несмотря на конец октября погода была тёплой, хот и пасмурной. Янка с удовольствием прогулялась по городу, наслаждаясь его тишиной.
Если Часлав был тихим и спокойным, то в замке Жлебы после обеда жизнь замирала вообще. Встреченные ей на мосту мать с младенцем и пара автомобилей по дороге не в счёт. Расположенное вокруг селение даже деревушкой было назвать сложно. Несколько домов, пара улиц и сонная мелкая речка в каменных берегах. Сам замок, величественное сооружение на возвышении, выглядел как детская игрушка, собранная из разных деталей конструктора. Детали эти очевидно были построены в разное время, но, тем не менее, удивительно красиво сочетались. За замком на главной улице города находился один магазин, в котором торговали всем подряд, от продуктов до необходимых в хозяйстве мелочей, и небольшая семейная гостиница. Остальные заведения были не просто закрыты, а даже запорошены пылью, как будто их не открывали уже несколько лет. Для ощущения полного запустения не хватало только выбитых окон. В садах висели качели, но не было видно и слышно детей, никто не гулял по улице, и экскурсии по замку, которые должны были продолжаться до пяти часов вечера, сегодня похоже даже не начинались. Янка вошла в замковый парк и обошла Жлебы по кругу, никого не встретив. Значит, никто и не помешает! Тогда она снова вернулась в парк и, сойдя с дорожки, пошла искать место для проведения ритуалов.
Ничего! Ни-че-го! Столько времени потрачено впустую! Монета была из замка, в замок она и привела. Рыцарем же даже не пахло. Не факт, что он вообще хоть раз появлялся здесь с 13 века. Вконец расстроенная, Янка уселась под корнями раскидистого дерева на берегу тихой и мелкой речки, протекающей через парк, и достала из сумки бутерброд и термос с чаем. Чуть выше по течению реку перегораживал искусственный порог, и там весело плескались утки. Есть не очень хотелось, поэтому она просто сжевала курицу и огурец, а булку стала крошить и подкидывать птицам, которые внезапной кормёжке обрадовались гораздо больше. Становилось прохладно и сумрачно. Решив наудачу создать ещё одно поисковое заклинание, ведьма со злости вложила в него сил гораздо больше, чем того требовалось и вздрогнула, услышав под техническим мостиком через реку недовольное фырканье, копошение и возню. Из темноты на неё смотрели чьи-то глаза, с проблеском красного огонька. Замешкавшись на мгновение, на свет вышло существо, покрытое не то встопорщенной шерстью, не то перьями, не то иглами, а может быть, и всем сразу. Существо фыркнуло и вдруг, вытянув вперёд лапу с когтистыми пальцами, поманило Янку к себе. Она подошла и ахнула! Перед ней стоял Ганс Майн Игель*, который, как она считала, уже давно обитал лишь в сказках, древних легендах да на старинных гравюрах. Невысокого роста крепкая фигурка, похожая скорее на ежа в перьях, завозилась и пробормотала:
- Чего шумишь? Зачем мешаешь? Ты тут не одна.
Ведьма извинилась за свою горячность и объяснила, что была расстроена неудачей. А ведь ей позарез нужно найти одного потерявшегося рыцаря. Спросив, не знает ли уважаемый Ганс Майн Игель что-нибудь об этом, она протянула ему монету.
Существо внимательно осмотрело предложенный ему предмет, но брать не стало, разведя лапами — ничего не знаю, помочь не могу.
Разочарованно вздохнув, ведьма собиралась было уйти, но Ганс Майн Игель попросил её задержаться немного, сославшись на то, что давно не беседовал ни с кем из рода человеческого и стал забывать речь. Затем, немного смущённо поинтересовался – не осталось ли у неё ещё хлеба? Девушка достала из сумки второй бутерброд с ветчиной и огурцами и, освободив от обёртки, отдала его довольному существу. Тот жестом пригласил её прогуляться по парку. Они шли по сумеречным тропинкам. Ганс Майн Игель ел бутерброд, аккуратно откусывая от него небольшие кусочки и тщательно пережёвывая, а Янка рассказывала ему о том, как связалась с поисками пропавшего рыцаря и к чему на данный момент они привели. Существо внимательно слушало, иногда издавая хрюкающе-фыркающие звуки. Девушка догадалась, что так он смеялся.
Доев угощение, он вытер лапки и мордочку, вместо салфетки воспользовавшись широким бархатистым листом травы, росшим неподалёку. Затем осторожно прикоснулся к руке ведьмы, привлекая внимание и произнёс, что в благодарность за угощение готов помочь. Янка знала –
от предложенной иными существами помощи отказываться ни в коем случае нельзя, да и, если честно, она абсолютно зашла в тупик с поисками. Уставившись на неё темными, с алым проблеском бусинами глаз, Ганс Майн Игель сказал:
- Поиск твой нужен миру в душе твоей. Только лишившись всего обретёшь потерянное.
- В каком смысле всего? - удивлённо спросила ведьма.
Тот пожал плечами - предсказание вещь туманная. Его дело передать, а не трактовать.
Поблагодарив существо, ведьма тепло с ним распрощалась, пообещала никому не рассказывать об их встрече, время от времени, не слишком часто, навещать его и выпросила на память пару его игл, для того, чтобы прикрепить к личным записям об удивительной встрече с иным существом. Она подозревала, что в замковом парке обитает множество существ, которые считаются давно ушедшими из этого мира, и надеялась на встречу с кем-нибудь ещё.
Вернулась обратно она уже затемно и весьма в неоднозначном настроении. Из предсказания выходило, что, то ли рыцаря она не найдёт, то ли найдёт, но поздно. В любом случае произойдёт что-то неприятное. Особенно ей не давала покоя фразы про «лишившись всего» и «мир в душе».
Ведь если у человека нет какого-либо ценного имущества, чего его можно лишить, кроме свободы воли или жизни?
Поэтому, вместо того, чтобы с вокзала поехать домой, она решила прогуляться и подумать, что же ей делать дальше. Бредя куда глаза глядят, Янка дошла до Карлова моста, перешла в Старый град и спустилась вниз к Влтаве, туда, где днём толпы туристов фотографировались на фоне уток, лебедей и прекрасного вида на реку и город. Холодной осенней ночью даже туристы предпочитали тёплый уют многочисленных пабов и ресторанов.
Девушка гуляла по берегу, глядя на реку, как вдруг искаженное чёрное зеркало воды отразило разгневанный лик призрачного всадника.
Он потребовал отчёт о произведённых поисках. Ведьма залопотала о том, что путь оказался ложным и никаких следов потерянного рыцаря в замке она не нашла. Всадник прервал её:
- Сутки. У тебя остались ровно одни сутки. Мы заключили договор, а это значит, что если завтра к полуночи Карл Иероним Клаус не окажется в строю, его место там займёшь ты! - прошипел призрак и исчез.
Янку словно громом поразило. Вот оно, то, чего она всё это время опасалась. Та самая сносочка мелким шрифтом, которая присутствует в любом договоре и о которой она ничего не знала. Никогда ещё дела с нечистью не заканчивались ничем хорошим. Времени у неё оставалось чертовски мало. Девушка буквально чувствовала, как оно песком сквозь пальцы утекает безвозвратно. Ведьма бежала домой и думала, можно ли предсказание Ганса Майн Игеля понимать как то, что ей придётся занять место потерянного рыцаря, обменяв свою жизнь на вечность в компании призраков? Сердце её словно покрылось ледяной коркой от ужаса, но пока надежда на спасение есть, надо бороться. У неё есть ещё целая ночь и весь следующий день!
Промучившись пол ночи без толку, Янка решительно набросила сеть поиска на карту города и взвыла. Нежити в городе с населением больше миллиона человек было просто невероятное количество. Начиная от обычных домовых, заканчивая теми, о ком ночью лучше вообще не упоминать, а то услышат и явятся с приглашением на ужин, где главным блюдом будете вы.
Девушка быстро перенесла на обычную туристическую карту с достопримечательностями наиболее подозрительные метки и отправилась на поиски. За этот день она взбудоражила пол города: разогнала всю ютившуюся в подворотнях и тёмных закоулках мелкую нечисть, ворвалась на заседание диаспоры шотландских гроганов - трудолюбивых домашних духов, непонятно как занесённых сюда из родных мест и спугнула пару дружелюбных, но весьма развратных привидений, проживающих в одном из увеселительных заведений с весьма красноречивой вывеской. Выбравшись на окраину города совершенно измотанная поисками Янка решила осмотреть подозрительное заброшенное здание и едва унесла ноги от альпа - вампироподобной нежити, не боящейся солнечного света.
Погрозив с безопасного расстояния обидчику кулаком, ведьма пообещала вернуться в следующий раз, со свежими силами и соответствующими амулетами, тогда ещё посмотрим, кто от кого убегать будет. Только до следующего раза неплохо бы дожить.
Настроение резко испортилось. На улице быстро темнело, времени оставалось в обрез, а потерянный рыцарь как в воду канул. Тоже идея. Янка решила, что раз она не знает, где искать, то река ничуть не хуже любого другого места. Она поправила сумку на плече, заправила выбившуюся из-под заколки светлую волнистую прядь волос за ухо и направилась в сторону метро. Ноги уже нещадно гудели и грозили вот-вот отвалиться.
Добравшись до исторического центра, девушка купила в одной из многочисленных лавочек трдельник с шоколадным кремом и вышла к реке. Пройдясь по набережной она нашла спуск к реке в довольно укромном месте и решила рискнуть, связавшись с русалками. Злые, капризные и мелочные, те очень не любили появляться на поверхности. Ещё бы, ведь под водой они были обладательницам гибких сильных серебристых тел, роскошных зеленоватых волос и чарующих голосов, а на суше были вынуждены переползать с места на место, подтягивая чешуйчатое тело на руках, мокрые волосы облепляли лицо пахнущей тиной мочалкой, а голоса звучали хрипло и скрипуче.
На зов девушки откликнулись сразу две русалки. Ведьма услышала много нелестных эпитетов и, с трудом пробившись через потоки брани, узнала, что о пропавшем рыцаре Влтавские жители ничего не знают, а проблемы смертных их мало касаются. Да и с Дикой охотой пути речных существ никак не пересекаются.
Посоветовав Янке не ждать полуночи, а сразу присоединяться: "Мы тебя небольно утопим. Даже булькнуть не успеешь", - мерзкие бабы хихикая нырнули, плеснув длинными хвостами по воде и исчезли, оставив девушку один на один с приближающейся бедой. Умирать не хотелось никаким способом, поэтому Янка решила отправиться в то единственное место, где находила успокоение — к собору Святого Вита. Там она всегда чувствовала себя лучше, вне зависимости от состояния и настроения или погоды.
Было уже довольно поздно, и ворота, конечно, оказались закрытыми для посетителей, но не для неё. Девушка сосредоточилась и, слившись с тенями, проскользнула через решётку ворот, огромный двор и сквозь двери, ведущие в смотровую башню собора. Она хихикнула, подумав о том, как сильно возмутило бы её присутствие здесь некоторых горожан. Сама же Янка считала, что если бы Бог имел что-то против её присутствия, то испепелил бы на месте. А раз нет, значит, у неё столько же прав находиться здесь, сколько у любого другого человека. Она прошла все двести восемьдесят пять ступеней винтовой лестницы, которые преодолевала пешком исключительно как свой личный каприз, считая, что ничто не должно доставаться легко, даже такой необъяснимый сладостный покой.
Выйдя на смотровую площадку, Янка вместо долгожданного успокоения ощутила скорее смирение: как с происходящим, так и с грядущим. Девушка смотрела на город и начинала если не понимать, то принимать всё, что случилось в последние дни и если сегодня действительно её последний вечер на этом свете, значит, так тому и быть. В конце концов, все мы умрём рано или поздно. Вполне возможно, что её время пришло. Да, конечно, умереть сразу было бы гораздо предпочтительней перспективы носиться вслед за Королём Дикой охоты следующую тысячу лет без перерывов на обед и отпусков, но никто не тянул её за язык. Слово было произнесено, а значит — будь, что будет.
Проделав вновь весь долгий путь вниз из башни, ведьма отправилась куда глаза глядят, не особо задумываясь о цели своего пути. Ноги привычно вывели её к Карлову мосту. Янка шла мимо вереницы статуй, украшавших мост, и вдруг поняла, что не помнит, как они выглядят. Как же так? Ведь она сотни раз проходила мимо! Но ей всегда было некогда. Мост простоял здесь почти семьсот лет и никуда не денется потом, ей казалось, что будет ещё время полюбоваться каждой из композиций в деталях, но потом, не сегодня. Всё время находились более важные, неотложные дела и она пробегала мимо, скользя взглядом по застывшим фигурам, но не всматриваясь в них. Да и чего греха таить, они несколько подавляли девушку своей величественностью, монументальностью. Сейчас же она шла от одного изваяния к другому, разглядывая их лица. Знакомясь с ними и сразу же прощаясь. Навсегда. Ведь всё, что она увидела, теперь будет помнить уже до самой смерти. Хмм.
Такие размышления погрузили ведьму в меланхолию. Она сама не заметила, как вышла сначала на площадь, а потом оказалась возле башни Староместской ратуши. В этот момент раздался бой часов и столпившиеся вокруг поздние гуляки-туристы, неуёмные вездесущие китайцы, стали отсчитывать количество ударов. Повинуясь внезапному порыву, Янка встала рядом с ними, улыбаясь непонятно чему, и тоже принялась считать вслух. Внезапно на неё то ли накатила полная безнадёга, то ли наоборот резко схлынула, - ведьма ещё не разобралась полностью в своих ощущениях, как вдруг услышала за своей спиной хрипловатый простуженный мужской голос, который вместе со всеми считал вслух: «Девять, десять, одиннадцать».
В этих словах не было ничего необычного, просто числа, если бы от произносившего их человека так не пробирало до костей леденящим холодом. Прямо как от всадника из свиты Короля Дикой охоты.
Резко развернувшись на каблуках, девушка уставилась на мужскую фигуру позади неё. Человек был закутан не то в бархатный плащ, не то в портьеру, капюшоном ниспадающую ему на лицо. В одной руке он держал кружку, которой размахивал в такт часам. Когда куранты закончили бить и китайцы зааплодировали, мужчина заглянул в кружку, увидел, что она безнадёжно пуста и потребовал наполнить её вновь. Язык протянутой пустой посуды понятен всем, поэтому стоящий рядом турист без лишних слов вынул из сумки бутылку пива, открыл её и мигом превратил пустое в полное. Ведьма ринулась вперёд, но невысокие туристы вцепились ей в руки и преградили путь, объясняя на ломаном английском и жестами, что не стоит сейчас беспокоить их нового товарища, потому что он находится в трудной жизненной ситуации и иногда нужно просто дать человеку время и место расслабиться.
Стряхнув чужие руки, ведьма сделала несколько шагов вперёд, раздвинув толпу, заглянула под капюшон и встретилась с отсвечивающим зелёным огнём абсолютно расфокусированным взглядом потерянного рыцаря.
Оказалось, около недели назад он набрёл на добродушных китайцев, и предложил им вместе выпить. Они же в ответ угостили его разрешённой в Праге травкой и ещё кое-какими веществами, которые приобрели нелегально. Учитывая, что к тому времени рыцарь уже хорошо набрался, да и туристы были навеселе, они быстро нашли общий язык жестов и эмоций. Он пожаловался на бесконечную усталость от чёртовой работы, с которой удаётся сбежать раз в тысячу лет. И что с удовольствием прервал бы своё существование, если б не был уверен, что хозяин его вернёт даже с того света. Китайцы пожалели бедолагу, посчитав его трудоголиком в маскарадном костюме. Так, периодически подливая новому другу горячительные напитки, они решили взять его с собой, развеяться и протащили по всем злачным местам города, чередуя их с местными достопримечательностями. Рыцарь, потерявшийся в пьяном угаре и времени, кажется, даже умудрился посетить две экскурсии в Вену и Дрезден, от чего был в полном восторге, объявив, что, оказывается, смысл существования довольно легко обрести. Надо просто сменить точку зрения на мир. Вернее — угол. Ведь действительно, множество веков он провёл, проносясь над городами и странами на большой высоте, спускаясь лишь в крайне редких случаях.
- Ах ты ж турист-пофигист! - рявкнула ему в лицо ведьма. - Ты хоть понимаешь, что тебя уже неделю днём и ночью ищут?
- А к-какое сегодня число? - слегка заплетающимся языком спросил мужчина.
- Тридцать первое октября. Одиннадцать часов вечера.
Рыцарь икнул, стремительно побледнел, мгновенно протрезвел и собирался было уже помчаться прочь, как вдруг, словно вспомнив о чём-то, развернулся к туристам и стал очень тепло и по-дружески с каждым прощаться. Те загомонили, залепетали что-то своё, утешающее. Каждый стремился стиснуть мужчину в объятьях, и он отвечал им тем же. Напоследок сгрёб в охапку ведьму, крутанулся вокруг себя и звонко чмокнул её в щёку, потом отпустил и не оборачиваясь побежал в сторону площади.
- Хулиган! - крикнула ведьма, последнее слово в этом дурдоме решив оставить за собой.
Мужчина громко свистнул и с соседней улицы раздался гулкий топот копыт, слишком громкий даже для ночных улиц, выложенных брусчаткой. Рыцарь и его конь поравнялись у Пороховой башни, призрак на бегу лихо вскочил в седло и в этот момент налетел сильный порыв ветра, неся с собой сорванные листья, швыряя их в лицо людям. Застучал колкий ледяной дождь. Туристы поспешили скрыться под навесами кафе, а ведьма осталась на улице. Она видела, как на фоне бесконечных туч, затягивающих город, медленно протянулась полоса потустороннего, мертвенно-зеленоватого света, к которой в этот миг присоединилась ещё одна яркая искра. Ослепительный свет резко вспыхнул и погас. Тут светопреставление прекратилось, ветер стих, и всё закончилось. Янка снова подняла взгляд к небу и заметила, что в плотной пелене туч появились разрывы – окна, сквозь которые на мир чистым серебром сияли звёзды.
Она усмехнулась, чувствуя, как охватившие её при виде рыцаря сильные эмоции отступают, сменяясь не менее сильной усталостью последних дней, свинцовым грузом наливавшей её руки и ноги. Девушка подумала о том, что теперь у неё есть отличная новая сказка, которую можно рассказать Томашеку. Всё как раз как он любит: о рыцарях, колдовстве и непременно со счастливым концом. Решив, что на сегодняшнюю ночь приключений с неё хватит, ведьма с чистой совестью отправилась спать. И впервые за долгое время её удалось уснуть сразу же, как только она оказалась в своей постели.
Утром Янка проснулась с такой тяжёлой головой, как будто это она неделю куролесила с добрыми туристами. Сначала она даже решила, что всё случившееся увидела в бредовом сне, но потом заметила приоткрытое окно, которое абсолютно точно было закрытым, когда она ложилась. На подоконнике, сияя зелёной карамелью и глянцевой обёрткой, лежал петушок на палочке. Миниатюрная копия петуха, украшавшего один из шпилей собора Святого Вита.
Ведьма рассмеялась, закрыла окно, оделась, взяла с подоконника конфету, толкнула дверь из комнаты и, пританцовывая от внезапно поднявшегося настроения, отправилась на поиски своего юного друга, белокурого ангела с весьма шаловливым характером. Ведь что может быть лучше новой сказки?
Разве что большая конфета в придачу.
* Персонаж позаимствован у пана Анджея Сапковского. Не претендую. Поиграю и верну.
В городе с красными черепичными крышами, среди которых то и дело взмывали вверх позеленевшие от времени шпили многочисленных соборов, на ночь глядя творилось чёрт знает что. Это и не удивительно, перед Самайном чертовщина само собой разумеющееся дело, но не настолько же! Третью ночь над городом кружила Дикая охота, воплями и криками разгоняя многочисленных гуляк и наводя страху на местных жителей.
Янка давно привыкла к вечному шуму от неуёмных туристов, но это уже было просто неприлично! Дети рыдали, собаки выли, и всё происходящее не добавляло ни покоя, ни настроения. Тем более, что её снова накрыла традиционная для этого сумеречно-беспокойного времени бессонница, каждый год появляющаяся за неделю до Ночи Духов. Хотелось накрыться с головой одеялом и не вылезать из-под него до самого ноября. Не помогали ни травяные чаи, ни заговоры. Лишь перед рассветом удавалось на пару часов забыться — провалиться в глухой душный сон без сновидений, позволяющий хотя бы оставаться на ногах в эти дни. Настроение же и без того нелюдимой ведьмы становилось настолько отвратительным, что она старалась лишний раз не покидать свою комнату под самой крышей уютного дома, которую снимала последние годы. Симпатичный трёхэтажный дом неподалёку от центра города достался его хозяйке по наследству, и большая часть комнат в нём сдавалась в аренду для длительного проживания.
Хозяева были доброй и порядочной семейной парой, не любящей лишнего шума, так что единственным его источником являлся Томашек, пятилетний белокурый и голубоглазый сын хозяев, забавный, весёлый и очень шкодливый мальчишка, которого обожали не только родители, но и жители окрестных улиц.
Янка пыталась занять время делами, но сил сконцентрироваться на учёбе не было, а рисунки в атласе редких ядовитых растений начали двоиться и кружиться, словно в пляске.
«Галлюциногены», - подумала ведьма и захлопнула книгу. Только она встала, чтобы заварить любимый чай с травами и ягодами, как тут снова с улицы послышался шум, топот лошадиных копыт и гомон всадников. Окно в комнате распахнулось под порывом ледяного ветра и бумаги с записями, лежавшие на столе, разлетелись ворохом по всему полу. Раздражение захлестнуло её с головой и Янка рявкнула в открытое окно:
- Да когда это прекратится, в конце концов? Что вам здесь нужно?
- Помощь, - прошелестел в ответ голос прямо у неё в голове. - Помоги, ведьма, и мы больше не побеспокоим этот город.
- Хорошо, - пробормотала невесть кому Янка, накинула платок на кофту, обулась и быстро спустилась вниз, привычно скользя ладонью по тёмному лаку широких перил на лестнице. Она вышла на улицу, вдохнула холодный воздух осенней ночи, огляделась и, торопливо пройдя пару улиц, свернула в почти неприметный внутренний дворик, который в этот час был абсолютно пустым, не считая гулявших там сквозняков.
- Чем могу помочь? - спросила она вслух.
Из пустоты прямо перед ней соткался призрачный всадник из свиты короля Дикой охоты.
читать дальше- Нам необходимо в кратчайшие сроки найти нашего спутника, рыцаря, который пропал где-то в этом городе.
- Как вы умудрились его потерять?
Всадник осадил раздражённо пританцовывавшего коня, которому, видимо, неприятно было касаться копытами земли.
- Карл Иероним Клаус, бабку его ведьму через все костры инквизиции, решил спуститься вниз на минутку, горло промочить. С тех пор его не видели.
- Разве призраки могут употреблять человеческую еду и питьё?
- Перед Самайном граница между миром живых и миром мёртвых истончается. Раз в сотню лет один из нас может спуститься к огню, чтобы вкусить пищи и вина смертных.
- Когда это было?
- Три ночи назад.
- Хорошо, я помогу вам, - сказала Янка. - Всё равно покоя не будет. Только прекратите уже шуметь!
Всадник приблизился, наклонился к ведьме. От него повеяло потусторонней жутью и пробирающим до костей могильным холодом.
- Обещаешь? - спросил он, глядя ведьме в глаза и протягивая ей руку в полуистлевшей перчатке.
- Обещаю, что сделаю всё, что в моих силах.
Янка коснулась протянутой ладони, и что-то кольнуло её в сердце. Ощущение неправильности, надвигающейся беды.
- Договор скреплён, - довольно улыбнулся призрак. - Мы будем следить за тобой, ведьма. Запомни, к Самайну Карл Иероним Клаус должен снова быть с нами.
Он изобразил прощальный поклон и исчез вместе с конём, как будто его и не было.
- Эй, погоди, как я этого рыцаря найду-то? Описание, приметы какие-нибудь есть? - крикнула в пустоту Янка.
- Ты его сразу узнаешь, - прошелестел насмешливый голос в её голове.
Пожав плечами, ведьма отправилась домой, заново заварила чай и почти до самого рассвета размышляла над тем, с чего начать поиски.
Утром её разбудил голос хозяйки.
- Томичко, Томашек, где ты, маленький разбойник? - звала мать.
Хихиканье прячущегося от неё мальчишки раздалось около самой двери комнаты.
Ведьма тихо встала с постели, накинула любимый платок на ночную рубашку и, подкравшись к двери на цыпочках, резко её распахнула.
- Бу!
Вздрогнувший от неожиданности мальчишка залился хохотом.
- Вот сейчас утащу тебя к себе в комнату и съем! - прищурив глаза и посильнее взъерошив и без того стоящие дыбом после сна волосы на голове сказала Янка.
- Неее, не съедите.
- Почему это? Ты разве не знаешь, что я самая настоящая ведьма? А ведьмы всегда едят маленьких детей.
Ребёнок захихикал.
- У вас в комнате печки нет. А сырым вы меня есть не будете.
- Да уж, непорядок, - вздохнула она.
- И всё равно вы меня не съедите, тётечка Яничка, мы давно знакомы, с моего дня рождения. - лукаво ответил Томашек.
- Может, я просто жду, когда ты подрастёшь?
- А ещё вы меня любите! Правда ведь? - Мальчишка обнял её ноги и заглянул снизу вверх в её глаза своими огромными голубыми глазищами.
- Правда, пострел, - ведьма потрепала мальчишку по светлым локонам.
- Тётя Янка, расскажите сказку, - попросил он.
- Не сейчас, малыш, позже. Может быть, ближе к вечеру.
- Хорошо, я тогда гулять пока побегу.
- Не забудь сначала показаться на глаза матери.
Ребёнок скорчил рожицу и вприпрыжку побежал вниз по лестнице.
- Томашек, стой!
- Что, тётя Янка?
- Ты не слышал, ничего необычного за последнюю пару дней поблизости не происходило?
- Не, поблизости нет. А вот тётка Ханна рассказывала Люции из соседнего переулка, что у её соседки в подвале упырь завёлся!
- Упыыырь, - заинтересованно протянула ведьма. - А не врёшь?
- Сам слышал! - ответил мальчишка обиженно. - Только маме не говорите, что я так далеко от дома гулял. Вот бы мне упыря посмотреть!
- Да ну, поди, бабкины сказки, - с напускным равнодушием ответила девушка, - собака в подвал забралась и выла всю ночь, а соседи уже напридумывали.
- А вам зачем? Тоже хотите упыря увидеть? - с подозрением спросил Томашек.
- Да так, астрологическую карту на день составляла и ерунда какая-то получается, - привычно отговорилась она. – Как будто мешает что-то.
- Понятно, - мальчишка, потеряв интерес, снова поскакал вниз по ступенькам, потом остановился и попросил:
- Тётечка Яничка, только если вы туда пойдёте и упыря увидите, непременно потом расскажите, какой он был.
- Я тебе лучше сказку вечером расскажу, про кого хочешь. Хоть про упыря.
- Лучше про рыцаря! - весело крикнул Томашек и побежал к маме.
Маленькая квартирка под самой крышей досталась девушке совсем легко и обошлась бы и вовсе даром, но ведьма не любила чувствовать себя обязанной. Хозяева терпели её частые ночные отлучки и закрывали глаза на некоторые особенности и странности, и Янка считала, что этого вполне достаточно, чтобы вовремя оплачивать аренду. Оказалась она здесь абсолютно случайно — девушка гуляла по городу, подыскивая себе очередную съёмную квартирку, как вдруг встретилась с полным горечи и боли взглядом женщины, глядящей вслед пробегающей мимо детворе. Столько безысходной тоски было в её глазах, что ведьма решила остановиться и узнать в чём дело. Она поздоровалась и спросила – не сдаёт ли кто-нибудь поблизости жильё?
Женщина ответила, что является хозяйкой гостиницы, комнаты в которой сдаются на долгий срок, потому что они с мужем не любят шумных туристов. Но сейчас свободной оставалась только маленькая комната под самой крышей, в которую Янка влюбилась просто мгновенно. Пусть потолок иногда подтекал и ранней весной гуляли сквозняки, ведьма тут же уверила добрую женщину, что это вовсе не помешает, главное, чтобы не мешали работать ей. Она представилась гомеопатом, ароматерапевтом и, как только перенесла свои вещи и немного обжилась, пригласила хозяйку на чай, заварив один из своих травяных сборов, благодаря которому любая беседа становилась более тёплой, душевной и откровенной. Впрочем, этого бы и не понадобилось. Несчастной женщине очень хотелось выговориться, а ведьма умела слушать.
Так она узнала, что хозяйка выскочила замуж совсем рано. Родители жениха были категорически против этого брака, но парень не отказался от невесты даже под угрозой лишения наследства и ушёл из дома, видимо, прихватив с собой не только чемодан с вещами, но и проклятие, адресованное будущей жене. Молодые всегда мечтали о большой дружной семье. Шло время, а детей всё не было. Доктора разводили руками — оба супруга были здоровы. В отчаянии женщина подалась к гадалкам и колдунам-шарлатанам, да те только тянули деньги. Ничего не помогало.
Наметив план предстоящей работы, ведьма подарила хозяйке пару мешочков с травяными сборами, рассказав, как и когда их лучше принимать, и пригласила заходить в гости в любое удобное время. Она заранее тщательно готовилась к этим встречам. Поэтому гостья, не успев допить чашку чая, погружалась в лёгкий сон, во время которого Янка проводила все необходимые обряды. В течение нескольких процедур ведьма расправилась с проклятьем и когда счастливая хозяйка дома прибежала к ней с известием о том, что очередной тест на беременность показывает долгожданные две полоски, посоветовала той меньше нервничать и больше отдыхать.
Через положенный срок на свет появился маленький Томашек – белокурое дитя с голубыми глазами. Вылитый херувим внешне, он был очень подвижным, активным и шаловливым ребёнком. Но проделки маленького проказника беспокоили только его мать, которая не могла наглядеться на долгожданное счастье и пыталась уберечь своего Томичку от всех возможных и невозможных бед разом. Мальчуган быстро научился прятаться от чрезмерной заботы мамы, перезнакомился со всеми жильцами дома и подружился с Янкой. Впрочем, они были хорошо знакомы, ведь стоило маленькому Томашеку заболеть, его мать сразу бежала за помощью в ту самую комнату под крышей для того, чтобы попросить сбор от простуды, витаминный чай или мазь от синяков и порезов. Ведьма мимоходом избавляла мальчишку от противных сопливых вирусов, так любящих маленьких детей, а как-то даже от непонятно откуда принесённой ветрянки. Как правило, к утру от болезни не оставалось и следа.
Томашек рос весёлым, бойким и добрым мальчишкой. Иногда он забегал в гости к девушке, когда та была занята работой — перебирала травы, сверялась по старинным справочникам с картами и рецептами, разбирала старинные ритуалы, чтобы адаптировать их к современным условиям. Для остальных это казалось обычной работой арома- и фитотерапевта. Тем более, для того, чтобы назваться астрологом или гомеопатом, учёных степеней вовсе не надо, достаточно закончить курсы, а то и вовсе получить диплом по интернету. Чего-чего, а этого добра у Янки хватало, хоть стену оклеивай.
Мальчик с удовольствием наблюдал за работой ведьмы, а она втайне от матери лечила его разбитые коленки и содранные ладошки. Девушка не боялась, что мальчишка с бурной фантазией кому-нибудь расскажет, как после прикосновения тёти Янички боль почти сразу проходит, порезы затягиваются, а если она при этом ещё стишок бормочет, то и вовсе исчезают без следа. А чтобы ребёнку не было скучно, ведьма иногда рассказывала ему сказки, не прерывая монотонной работы. Классические сюжеты ей не очень нравились, поэтому она пересказывала Томашеку истории, услышанные от тёти, других ведьм и колдунов или свои собственные приключения, которых в своё время находила немалое количество. Мальчишка слушал, приоткрыв рот и распахнув в удивлении глазёнки. Таких сказок не было даже в больших книжках с прекрасными картинками, которые покупал ему папа.
Однажды, подойдя на цыпочках к столу, за которым работала Янка, ребёнок серьёзно посмотрел ей в глаза и сказал:
- Тётя, а я знаю, что ты ведьма.
- Только никому об этом не говори, - предупредила его девушка.
- Почему? - удивился мальчик.
- Ведь если мы расскажем о волшебстве, значит, его не будет. Не будет больше и сказок. Взрослые боятся того, чего не понимают. Значит, мне придётся уехать. А я бы очень этого не хотела. Мне нравится этот город, дом, эта комната и один маленький, но очень внимательный мальчик.
- Тогда не уезжай, - ответил Томашек.
- Хорошо. Рассказать тебе сказку?
- Да!
Томашек привычно уселся на её кровать, поджав под себя ноги, а Янка стала вспоминать любимые ей с детства истории. Больше всего мальчику нравились сумрачные мрачноватые сказки, пропахшие осенним дымом от костров, которые так здорово слушать в тёплой комнате, накрывшись шалью и попивая вкусный фруктовый чай с медовыми пряниками.
Астролог, фитотерапевт, гомеопат — кем только не представлялась Янка. Зато отпадали лишние вопросы, связанные с её работой. Какая разница, кем работает человек, если предложенные им травяные сборы, чаи и отвары помогают от разных хворей, мазь быстро лечит ушибы, растяжения и прочие проблемы, от которых можно избавиться при помощи вязкой субстанции в баночке, остро пахнущей летом, солнцем и цветущим лугом. Люди не доверяют врачам, зато с удовольствием верят во всё волшебное, а Янке это было только на руку. Теперь нет необходимости постоянно скрываться, нужно просто найти правдоподобное объяснение, остальное они придумают сами.
Большей частью всего, что знала, Янка была обязана тёте, взявшей к себе девочку после смерти родителей и заботившейся о ней, как о родной дочери или скорее внучке, ведь на самом деле она была младшей сестрой её бабушки и жила в уединении, не слишком охотно меняя привычки. Всю свою любовь и ласку женщина отдала малышке, поэтому обиженной или несчастной Янка себя никогда не чувствовала. Детство бойкая веснушчатая девчонка провела в небольшом горном селении, перенимая у пожилой ведьмы азы колдовства, а после и накопленный ей опыт. Она с радостью слушала и запоминала песенки и сказки, которых тётя знала бесчисленное количество. Уже потом девочка узнала, что большая часть этих стишков-потешек являлась самыми простейшими заговорами: на удачу, отведение зла, сведение глаза. Да и сказки на самом деле были пересказом историй, которые тётя слышала от своих знакомых, а может, они происходили с самой ведьмой.
Тётя учила девочку развивать природный дар, а также не забывать о народной мудрости: «Учиться – всегда пригодится». Она объясняла, что Янка живёт в счастливые времена, когда у неё есть возможность пользоваться всеми доступными источниками знаний, а не только зубрить то, что передавали у них из поколения в поколение. Сама же бережно хранила несколько пухлых тетрадей с записанными от руки рецептами зелий, услышанными однажды или составленными ей лично заклинаниями, восстановленным по крупицам описанием старинных обрядов. Янка всё это сохранила, а после стала дополнять тем, что услышала сама. Со временем это стало её хобби.
Порывистость и принципиальность остались в нежно-зелёной юности, до благородной неспешной старости было ещё очень и очень далеко, поэтому Янка с чистой совестью считала, что имеет полное право наслаждаться жизнью, никому и ничего не доказывая и не пытаясь прыгнуть выше головы. Она была достаточно молода, чтобы слышать обращение «девушка», но уже не страдала от горячности и безрассудства. Хотя, как ещё можно было назвать договор с нежитью? Временным помрачением рассудка на фоне длительного недосыпа, не иначе.
Вернувшись к себе в комнату, Янка быстро натянула любимое, длиной в пол, трикотажное платье с капюшоном, тёплую серую кофту с этническим орнаментом, сунула ноги в кеды и остановилась перед зеркалом на выходе. Собрав светло-русые волосы в узел, заколотый деревянной длинной шпилькой с искусно вырезанным жёлудем наверху, она удовлетворённо оглядела себя ещё раз и отправилась на поиски.
Выйдя из дома, ведьма поздоровалась с парой встреченных соседей и поинтересовалась у добродушного старичка из дома напротив – не знает ли он случайно, где живёт тётка Ханна?
Вроде как та собиралась заказать у Янки набор витаминных чаёв, да забыла оставить адрес.
Сосед ответил, что искомая тётка живёт минутах в двадцати ходьбы отсюда, а найти её дом легко — прямо напротив будет маленький ресторанчик с приметной вывеской: Кабанья голова, украшенная настоящими клыками. Хозяином заведения когда-то был замечательный охотник. Отужинать свежей дичью или вкуснейшими колбасками, отбивными из мяса оленя и кабана, нарезкой из копчёных на зиму окороков народ заходил с удовольствием, да и сам хозяин был не прочь пропустить кружечку-другую пенного с посетителями, щедро приправляя еду охотничьими байками. Но несколько лет назад он не вернулся с охоты. Хозяйничать в заведении стала его жена, женщина скандальная и склочная. Готовила она хорошо, но просто. Еда как еда, не хуже и не лучше, чем у других. Заведение потеряло свою изюминку, и ходить туда стало незачем.
Девушка поблагодарила старичка за беседу и нужные сведения и пошла по указанному адресу.
Дойдя до ресторана, Янка постучалась в двери напротив, надеясь разговорить тётку Ханну, чтобы узнать у неё про соседского упыря, а заодно и чай предложить, чего хорошей идее зря пропадать? Ей не открыли, тогда ведьма постучалась в закрытые среди дня двери ресторана. Странно, совсем там что ли дела на убыль пошли? Время обеда, а они не работают.
Янка постучала ещё раз и ей открыла неприятная тётка, зябко кутающаяся в платок. Выражения лица у неё было настороженным, можно даже сказать испуганным. Девушка догадалась, что пришла по адресу и решила сразу брать быка за рога:
- Потусторонние явления не беспокоят?
- Что? - вытаращилась на неё тётка.
- Ничего необъяснимого, странного, жуткого в помещении не происходит? - более доходчиво объяснила Янка.
- Тебе какое дело? - буркнула тётка.
- Помочь хочу. Я известный практикующий спиритуалист, экзорцист и борец с нежитью всех мастей.
- Да? - тётка недоверчиво оглядела Янку, но, приоткрыв дверь, пропустила внутрь.
Там, за одним из столиков, обнаружилась и её соседка Ханна, пришедшая узнать свежие новости и поделиться сплетнями. Та встретила ведьму более приветливо, предложила чаю и даже сама вызвалась его приготовить, пока хозяйка будет договариваться со «специалистом».
Девушка рассказала, что слышала о поселившейся в доме нечисти и берётся эту самую нечисть изгнать за определённую сумму денег. Всё равно сделать вид, что ничего не происходит, не выйдет, а ресторан закрыт и несёт убытки. Хозяйка собралась уже указать ведьме на дверь, но тут откуда-то из глубины дома как будто из-под пола раздался тоскливый переливчатый вой.
Женщина вздрогнула и перекрестилась.
- Уеду. Ей Богу, уеду! Продам всё и поминай как звали, - сказала она вернувшейся с чаем соседке.
- Да кому ты что продашь с таким довеском? Пусть вон девка попробует. Справится — заплатишь ей, нет — прогоним взашей.
- Выгонит - не выгонит. Не верю я в это всё.
- В нечисть веришь, а в то, что её выгнать можно, не веришь?
- На днях священник приходил. Молитвы читал, кадилом махал, весь дом ладаном провонял, а толку ноль, как выло, так и воет.
- Так священник-то от бесов молитвы читал, а тут может кто другой завестись, - влезла в разговор Янка. - Сейчас везде научный подход нужен, к нечисти тоже.
Соседка многозначительно подняла указательный палец вверх.
- Во! Слушай её.
Янка предупредила двух кумушек, что для ритуала изгнания столь сильной нечисти — та подвывала благодарным слушателям откуда-то из подвала, им потребуется освободить помещение и пару часов не заходить, потому как изгоняемая нечисть может захотеть занять тело незащищённых амулетами свидетелей. Тёток как ветром сдуло. Янка вышла за ними следом. Потребовав от девушки, чтобы она дальше кухни, зала и кладовой носа не совала, хозяйка ресторана пошла в гости к подруге.
Пообещавшая никуда не ходить (ага, как же) ведьма плотно затворила за собой входную дверь, проверила, закрыты ли окна, нашла выход, ведущий из кухни в подвал, и запалила пару травяных скруток, которые при горении выдавали особо мерзкий и удушливый дым, чтобы удержать любопытные носы на расстоянии. Она быстро прошмыгнула через комнату, вошла в подвал, благо, такие незамысловатые замки ей помехой не были, и очутилась в полной темноте, когда дверь за её спиной закрылась. Нащупав справа на стене выключатель, девушка зажгла свет и удивлённо присвистнула – подвал внушал уважение. Спустившись вниз по винтовой лестнице мимо многочисленных полок с соленьями и вареньями, она наконец-то достигла пола и оказалась в разделённом стенкой на две комнаты большом помещении. В одной грудились ящики и мешки с овощами, в другой, среди раскиданной повсюду квашеной капусты, на перевёрнутой бочке сидел упырь. Довольно неприятная харя, даром что когда-то был крепким высоким мужчиной. Ну так нисколько смерть никого не красит, да и посмертие ему досталось безрадостное.
- Привет, - от неожиданности ляпнула Янка.
- Здорово! - глумливо осклабился упырь.
- Ты чего хулиганишь? - спросила ведьма.
- Да так, от скуки, - развёл он руками.
- Доигрался. Я за тобой.
- Зачем я тебе? - занервничал упырь. - Не тронь.
- Ты как сюда попал? - спросила она.
- Как-как? Жена родная постаралась.
И упырь поведал ей душещипательную историю о том, что он и был пропавшим мужем хозяйки. Как-то вечером, перед тем как отправиться на охоту, он в очередной раз поскандалил с женой, дело чуть было не дошло до драки, она в сердцах оттолкнула мужа, и он скатился с той самой лестницы в подвал, сломав себе шею. Хитрая баба быстро смекнула, что мужа уже не вернуть, а в тюрьме гнить ей неохота, поэтому она стащила тело незадачливого охотника вниз и доволокла до этой комнаты, в которой они перестилали пол, да так и не закончили работу у самой стены. Доски там лежали прямо на земле. Под этими досками она его и прикопала. Сверху, прикатив, поставила две бадьи, в которых, пока друзья и знакомые искали пропавшего мужчину, квасила капусту. Отговорившись тем, что ей всё равно от волнения не спится, женщина несколько ночей подряд шинковала овощи, чтобы занять руки и успокоить монотонной работой нервы. Так что, когда муженька хватились уже всерьёз, никому и в голову не пришло, что под полными бочками квашеной капусты, так любимой её беспутным муженьком, зарыт такой страшный клад.
И ещё повадилась вредная баба, вспоминая мужа, называть его в разговорах кровопийцей. Дескать, и всю молодость он ей загубил, и нервы измотал охотой этой треклятой. Всё б ему по лесам шастать да зверей стрелять. А сколько она перьев ощипала и шкурок содрала — никому дела не было. Нет-нет, да кровопийцей помянет.
- А самое обидное, - загрустил упырь, - пса моего охотничьего, Каштанчика, эта дрянь тоже не пожалела! Уж какой он у меня умница был! Уток влёт брал! Ни один подранок от него не ушёл.
Пса мужик при жизни явно любил больше, чем жену.
- Почуял пёс беду, начал в дом рваться – так-то он у меня в пристройке у кухни жил, - да выть по ночам. Поняла мерзкая баба, что рано или поздно пёс своим поведением её выдаст и начала его прилюдно привечать, «бедной собаченькой» называть, которая по пропавшему хозяину тоскует. Вырезкой свежей с рук кормила, сволочь. Уже не знаю, что она туда добавляла, да только Каштан слёг, три дня проболел и сдох. А уж она так жалела, причитала, убивалась: «Вот, собаки поумнее людей будут! Значит, и мужа моего на свете нет. Не выдержало сердце собачье разлуки с любимым хозяином. Ах, какой верный пёс был!»
Вскоре поиски мужика прекратились. Его сначала объявили без вести пропавшим, а недавно признали мёртвым.
- Хе, тут я и вылупился! - радостно сообщил упырь.
- И что ты теперь делать будешь? - спросила у него ведьма. - Мелко пакостить?
Силы упырю хватило на то, чтобы сдвинуть доски вместе с тяжеленным грузом. Поэтому поначалу он развлекался тем, что, разбросав капусту, швырялся в стены бочками и пугал посетителей грохотом. А потом, когда жена заперла подвал и вызвала священника, освятившего помещение наверху, стал от скуки выть. То по ночам, то вот – днём.
- Мстить дуре бабе будешь? - уточнила Янка.
Упырь поскрёб затылок.
- Не. За что ей мстить? Она ж меня не специально убила. Каштанчика, конечно, жалко, ну да Бог ей судья. Тут я душу отвёл.
- И что мне с тобой делать?
- Отпусти меня, а?
- Отпустить?
- Ну да, что тут, как на привязи, сидеть? Я в леса уйду. Всегда лес больше города любил, там всё-таки воля.
- Хорошо, - сказала ведьма.
Ритуал отделения души от усопшего тела занял не так много времени. Упырь поблагодарил, пообещал больше не буянить, с наступлением темноты потихоньку выбраться из дома и исчезнуть.
- Слушай, ведьма, а Каштанчика моего ты вернуть сможешь? Я покажу, где он зарыт, - с надеждой спросил упырь.
- Прости, сотворением умертвий не занимаюсь.
Упырь смущённо закивал. Мол, всё понимаю, но спросить не мешает.
- Слушай, мне совет твой нужен, как нежити,- вспомнила ведьма, - не подскажешь, как можно найти одного из ваших в городе?
- Даже не знаю, - развёл руками тот. - Я и из подвала не выходил. Был бы Каштанчик жив, он бы тебе кого угодно нашёл по запаху. О, ты ж ведьма! Может, сама сумеешь найти. След какой-нибудь почувствовать. Есть у тебя вещь, которая потерянному принадлежала?
- У меня нет, но знаю где спросить. Спасибо за идею.
- Не за что, - ответил упырь.
Ведьма поднялась наверх, открыла окна, и, выйдя из дома, велела хозяйке хорошо проветрить помещение и переночевать у соседки, на всякий случай. Больше никакая нечисть её не побеспокоит. Тётка скептически фыркнула и сказала, что платить невесть за что не будет.
Девушка ответила, что вернётся за оплатой через два дня, этого должно хватить, чтобы убедиться в её словах. Та хотела было раскричаться, что с неё ни за что пытаются деньги стрясти, но соседка Янку поддержала. Мол, если девка свою работу сделала, то не грех и отблагодарить, а если нет — всегда можно накостылять по шее и ославить.
Янка отправилась домой, чтобы дождавшись ночи, попросить у призрачного всадника какую-нибудь вещь, принадлежащую потерянному рыцарю. А пока, чтобы не тратить время зря, занялась подбором специальных поисковых заклинаний и ритуалов в книгах и тёткиных записях, которые помогут найти в многолюдном шумном городе след давно почившего Карла Иеронима Клауса, бабку его ведьму в глубоководные дайверы.
Дождавшись ночи, девушка выскользнула из дома и прошмыгнула в тот же пустующий дворик. Заклинаний для призыва Дикой охоты не существовало, как правило, те, кому не посчастливилось привлечь их внимание, мечтали только унести ноги, поэтому она ограничилась лёгким узконаправленным зовом, сконцентрировавшись на образе призрачного всадника, и словами «поговорить надо».
Пришлось подождать. Явившийся минут через десять призрак отвесил ироничный поклон и, поинтересовавшись в чём дело, попросил отменить зов, который им ощущался как неприятное раздражающее подёргивание.
Ведьма объяснила суть идеи.
- Не осталось ли у вас какой-нибудь вещи вашего пропавшего товарища?
Тот уставился на неё в недоумении.
- Ты соображаешь, о чём просишь? Вещами интересуются лишь смертные, нам они ни к чему! Осталось лишь то, что было с собой на момент смерти. Хотя, - он задумался, - некоторые прихватывают что-нибудь на память из «отпуска». Жди здесь.
Рыцарь исчез. Ведьма стояла на месте, приплясывая от холода, последние октябрьские ночи особым теплом не отличались. Да ещё этот ледяной пронизывающий ветер, каждый раз сопровождающий появление и исчезновение всадника.
Тем временем призрак вернулся и протянул ей вполне реальную старинную золотую монету.
- Держи. Веке в тринадцатом Карл Иероним Клаус проводил свой отпуск среди смертных в замке неподалёку, откуда прихватил несколько безделушек, а после проиграл и раздарил их другим рыцарям. Эта монета когда-то принадлежала ему.
- В любом случае лучше, чем ничего.
Девушка поблагодарила всадника. Он, не прощаясь, развернул коня и вновь исчез. Сунув монетку в карман, ведьма отправилась домой. Времени до утра было много, чем его занять у неё найдётся – надо будет произвести расчёты, учитывая материал и размеры монеты, и внести изменения в найденные ритуалы.
Уснула Янка только под утро. Снился ей бредущий куда-то по лесной тропинке упырь и неслышно скользящая вслед за ним тень охотничьего пса Каштана.
Проспав несколько часов, девушка быстро собрала сумку, положив туда всё необходимое для ритуалов, монету, маленький термос с чаем и пару бутербродов. Результаты её ночных трудов сходились в одном — искать надо в замке Жлебы, постройка которого действительно датировалась тринадцатым веком. Правда, с тех пор его множество раз перестраивали и переделывали, но мало ли, может, потерянного рыцаря с этим местом связывают какие-то личные воспоминания.
Янка доехала до вокзала, узнала, что прямых рейсов нет, поэтому придётся добираться с двумя пересадками и решила заодно навестить подругу, обосновавшуюся в Кутна-горе. Она купила билеты, созвонилась с подругой, которая очень обрадовалась предстоящей встрече и усевшись в поезд, всю дорогу смотрела в окно. Не то, чтобы девушка соскучилась по постоянным разъездам, но, проведя много времени в городе, почувствовала, что засиделась на месте. Если б ещё не Самайн с вечно сопровождающей его бессонницей, ведьма бы даже обрадовалась свалившимся на неё приключениям. Ну когда ещё доведётся помочь самому Королю Дикой охоты?
Пара часов с подругой пролетела незаметно. Они зашли посмотреть знаменитую Костницу, перекусили в милом домашнем ресторанчике рядом, обменялись новостями, и уже надо было снова отправляться в путь. Дорога до Часлава заняла всего десять минут, а вот поезд в замок – хотя, какой там поезд, один вагончик на узкоколейке, отправлялся только через час. По сравнению с шумной столицей Часлав казался сонным, маленьким и уютным. Вместо многочисленных толп спешащих по делам горожан или праздношатающихся туристов здесь по улицам бегали дети и раздувал опавшие листья ветер. Несмотря на конец октября погода была тёплой, хот и пасмурной. Янка с удовольствием прогулялась по городу, наслаждаясь его тишиной.
Если Часлав был тихим и спокойным, то в замке Жлебы после обеда жизнь замирала вообще. Встреченные ей на мосту мать с младенцем и пара автомобилей по дороге не в счёт. Расположенное вокруг селение даже деревушкой было назвать сложно. Несколько домов, пара улиц и сонная мелкая речка в каменных берегах. Сам замок, величественное сооружение на возвышении, выглядел как детская игрушка, собранная из разных деталей конструктора. Детали эти очевидно были построены в разное время, но, тем не менее, удивительно красиво сочетались. За замком на главной улице города находился один магазин, в котором торговали всем подряд, от продуктов до необходимых в хозяйстве мелочей, и небольшая семейная гостиница. Остальные заведения были не просто закрыты, а даже запорошены пылью, как будто их не открывали уже несколько лет. Для ощущения полного запустения не хватало только выбитых окон. В садах висели качели, но не было видно и слышно детей, никто не гулял по улице, и экскурсии по замку, которые должны были продолжаться до пяти часов вечера, сегодня похоже даже не начинались. Янка вошла в замковый парк и обошла Жлебы по кругу, никого не встретив. Значит, никто и не помешает! Тогда она снова вернулась в парк и, сойдя с дорожки, пошла искать место для проведения ритуалов.
Ничего! Ни-че-го! Столько времени потрачено впустую! Монета была из замка, в замок она и привела. Рыцарем же даже не пахло. Не факт, что он вообще хоть раз появлялся здесь с 13 века. Вконец расстроенная, Янка уселась под корнями раскидистого дерева на берегу тихой и мелкой речки, протекающей через парк, и достала из сумки бутерброд и термос с чаем. Чуть выше по течению реку перегораживал искусственный порог, и там весело плескались утки. Есть не очень хотелось, поэтому она просто сжевала курицу и огурец, а булку стала крошить и подкидывать птицам, которые внезапной кормёжке обрадовались гораздо больше. Становилось прохладно и сумрачно. Решив наудачу создать ещё одно поисковое заклинание, ведьма со злости вложила в него сил гораздо больше, чем того требовалось и вздрогнула, услышав под техническим мостиком через реку недовольное фырканье, копошение и возню. Из темноты на неё смотрели чьи-то глаза, с проблеском красного огонька. Замешкавшись на мгновение, на свет вышло существо, покрытое не то встопорщенной шерстью, не то перьями, не то иглами, а может быть, и всем сразу. Существо фыркнуло и вдруг, вытянув вперёд лапу с когтистыми пальцами, поманило Янку к себе. Она подошла и ахнула! Перед ней стоял Ганс Майн Игель*, который, как она считала, уже давно обитал лишь в сказках, древних легендах да на старинных гравюрах. Невысокого роста крепкая фигурка, похожая скорее на ежа в перьях, завозилась и пробормотала:
- Чего шумишь? Зачем мешаешь? Ты тут не одна.
Ведьма извинилась за свою горячность и объяснила, что была расстроена неудачей. А ведь ей позарез нужно найти одного потерявшегося рыцаря. Спросив, не знает ли уважаемый Ганс Майн Игель что-нибудь об этом, она протянула ему монету.
Существо внимательно осмотрело предложенный ему предмет, но брать не стало, разведя лапами — ничего не знаю, помочь не могу.
Разочарованно вздохнув, ведьма собиралась было уйти, но Ганс Майн Игель попросил её задержаться немного, сославшись на то, что давно не беседовал ни с кем из рода человеческого и стал забывать речь. Затем, немного смущённо поинтересовался – не осталось ли у неё ещё хлеба? Девушка достала из сумки второй бутерброд с ветчиной и огурцами и, освободив от обёртки, отдала его довольному существу. Тот жестом пригласил её прогуляться по парку. Они шли по сумеречным тропинкам. Ганс Майн Игель ел бутерброд, аккуратно откусывая от него небольшие кусочки и тщательно пережёвывая, а Янка рассказывала ему о том, как связалась с поисками пропавшего рыцаря и к чему на данный момент они привели. Существо внимательно слушало, иногда издавая хрюкающе-фыркающие звуки. Девушка догадалась, что так он смеялся.
Доев угощение, он вытер лапки и мордочку, вместо салфетки воспользовавшись широким бархатистым листом травы, росшим неподалёку. Затем осторожно прикоснулся к руке ведьмы, привлекая внимание и произнёс, что в благодарность за угощение готов помочь. Янка знала –
от предложенной иными существами помощи отказываться ни в коем случае нельзя, да и, если честно, она абсолютно зашла в тупик с поисками. Уставившись на неё темными, с алым проблеском бусинами глаз, Ганс Майн Игель сказал:
- Поиск твой нужен миру в душе твоей. Только лишившись всего обретёшь потерянное.
- В каком смысле всего? - удивлённо спросила ведьма.
Тот пожал плечами - предсказание вещь туманная. Его дело передать, а не трактовать.
Поблагодарив существо, ведьма тепло с ним распрощалась, пообещала никому не рассказывать об их встрече, время от времени, не слишком часто, навещать его и выпросила на память пару его игл, для того, чтобы прикрепить к личным записям об удивительной встрече с иным существом. Она подозревала, что в замковом парке обитает множество существ, которые считаются давно ушедшими из этого мира, и надеялась на встречу с кем-нибудь ещё.
Вернулась обратно она уже затемно и весьма в неоднозначном настроении. Из предсказания выходило, что, то ли рыцаря она не найдёт, то ли найдёт, но поздно. В любом случае произойдёт что-то неприятное. Особенно ей не давала покоя фразы про «лишившись всего» и «мир в душе».
Ведь если у человека нет какого-либо ценного имущества, чего его можно лишить, кроме свободы воли или жизни?
Поэтому, вместо того, чтобы с вокзала поехать домой, она решила прогуляться и подумать, что же ей делать дальше. Бредя куда глаза глядят, Янка дошла до Карлова моста, перешла в Старый град и спустилась вниз к Влтаве, туда, где днём толпы туристов фотографировались на фоне уток, лебедей и прекрасного вида на реку и город. Холодной осенней ночью даже туристы предпочитали тёплый уют многочисленных пабов и ресторанов.
Девушка гуляла по берегу, глядя на реку, как вдруг искаженное чёрное зеркало воды отразило разгневанный лик призрачного всадника.
Он потребовал отчёт о произведённых поисках. Ведьма залопотала о том, что путь оказался ложным и никаких следов потерянного рыцаря в замке она не нашла. Всадник прервал её:
- Сутки. У тебя остались ровно одни сутки. Мы заключили договор, а это значит, что если завтра к полуночи Карл Иероним Клаус не окажется в строю, его место там займёшь ты! - прошипел призрак и исчез.
Янку словно громом поразило. Вот оно, то, чего она всё это время опасалась. Та самая сносочка мелким шрифтом, которая присутствует в любом договоре и о которой она ничего не знала. Никогда ещё дела с нечистью не заканчивались ничем хорошим. Времени у неё оставалось чертовски мало. Девушка буквально чувствовала, как оно песком сквозь пальцы утекает безвозвратно. Ведьма бежала домой и думала, можно ли предсказание Ганса Майн Игеля понимать как то, что ей придётся занять место потерянного рыцаря, обменяв свою жизнь на вечность в компании призраков? Сердце её словно покрылось ледяной коркой от ужаса, но пока надежда на спасение есть, надо бороться. У неё есть ещё целая ночь и весь следующий день!
Промучившись пол ночи без толку, Янка решительно набросила сеть поиска на карту города и взвыла. Нежити в городе с населением больше миллиона человек было просто невероятное количество. Начиная от обычных домовых, заканчивая теми, о ком ночью лучше вообще не упоминать, а то услышат и явятся с приглашением на ужин, где главным блюдом будете вы.
Девушка быстро перенесла на обычную туристическую карту с достопримечательностями наиболее подозрительные метки и отправилась на поиски. За этот день она взбудоражила пол города: разогнала всю ютившуюся в подворотнях и тёмных закоулках мелкую нечисть, ворвалась на заседание диаспоры шотландских гроганов - трудолюбивых домашних духов, непонятно как занесённых сюда из родных мест и спугнула пару дружелюбных, но весьма развратных привидений, проживающих в одном из увеселительных заведений с весьма красноречивой вывеской. Выбравшись на окраину города совершенно измотанная поисками Янка решила осмотреть подозрительное заброшенное здание и едва унесла ноги от альпа - вампироподобной нежити, не боящейся солнечного света.
Погрозив с безопасного расстояния обидчику кулаком, ведьма пообещала вернуться в следующий раз, со свежими силами и соответствующими амулетами, тогда ещё посмотрим, кто от кого убегать будет. Только до следующего раза неплохо бы дожить.
Настроение резко испортилось. На улице быстро темнело, времени оставалось в обрез, а потерянный рыцарь как в воду канул. Тоже идея. Янка решила, что раз она не знает, где искать, то река ничуть не хуже любого другого места. Она поправила сумку на плече, заправила выбившуюся из-под заколки светлую волнистую прядь волос за ухо и направилась в сторону метро. Ноги уже нещадно гудели и грозили вот-вот отвалиться.
Добравшись до исторического центра, девушка купила в одной из многочисленных лавочек трдельник с шоколадным кремом и вышла к реке. Пройдясь по набережной она нашла спуск к реке в довольно укромном месте и решила рискнуть, связавшись с русалками. Злые, капризные и мелочные, те очень не любили появляться на поверхности. Ещё бы, ведь под водой они были обладательницам гибких сильных серебристых тел, роскошных зеленоватых волос и чарующих голосов, а на суше были вынуждены переползать с места на место, подтягивая чешуйчатое тело на руках, мокрые волосы облепляли лицо пахнущей тиной мочалкой, а голоса звучали хрипло и скрипуче.
На зов девушки откликнулись сразу две русалки. Ведьма услышала много нелестных эпитетов и, с трудом пробившись через потоки брани, узнала, что о пропавшем рыцаре Влтавские жители ничего не знают, а проблемы смертных их мало касаются. Да и с Дикой охотой пути речных существ никак не пересекаются.
Посоветовав Янке не ждать полуночи, а сразу присоединяться: "Мы тебя небольно утопим. Даже булькнуть не успеешь", - мерзкие бабы хихикая нырнули, плеснув длинными хвостами по воде и исчезли, оставив девушку один на один с приближающейся бедой. Умирать не хотелось никаким способом, поэтому Янка решила отправиться в то единственное место, где находила успокоение — к собору Святого Вита. Там она всегда чувствовала себя лучше, вне зависимости от состояния и настроения или погоды.
Было уже довольно поздно, и ворота, конечно, оказались закрытыми для посетителей, но не для неё. Девушка сосредоточилась и, слившись с тенями, проскользнула через решётку ворот, огромный двор и сквозь двери, ведущие в смотровую башню собора. Она хихикнула, подумав о том, как сильно возмутило бы её присутствие здесь некоторых горожан. Сама же Янка считала, что если бы Бог имел что-то против её присутствия, то испепелил бы на месте. А раз нет, значит, у неё столько же прав находиться здесь, сколько у любого другого человека. Она прошла все двести восемьдесят пять ступеней винтовой лестницы, которые преодолевала пешком исключительно как свой личный каприз, считая, что ничто не должно доставаться легко, даже такой необъяснимый сладостный покой.
Выйдя на смотровую площадку, Янка вместо долгожданного успокоения ощутила скорее смирение: как с происходящим, так и с грядущим. Девушка смотрела на город и начинала если не понимать, то принимать всё, что случилось в последние дни и если сегодня действительно её последний вечер на этом свете, значит, так тому и быть. В конце концов, все мы умрём рано или поздно. Вполне возможно, что её время пришло. Да, конечно, умереть сразу было бы гораздо предпочтительней перспективы носиться вслед за Королём Дикой охоты следующую тысячу лет без перерывов на обед и отпусков, но никто не тянул её за язык. Слово было произнесено, а значит — будь, что будет.
Проделав вновь весь долгий путь вниз из башни, ведьма отправилась куда глаза глядят, не особо задумываясь о цели своего пути. Ноги привычно вывели её к Карлову мосту. Янка шла мимо вереницы статуй, украшавших мост, и вдруг поняла, что не помнит, как они выглядят. Как же так? Ведь она сотни раз проходила мимо! Но ей всегда было некогда. Мост простоял здесь почти семьсот лет и никуда не денется потом, ей казалось, что будет ещё время полюбоваться каждой из композиций в деталях, но потом, не сегодня. Всё время находились более важные, неотложные дела и она пробегала мимо, скользя взглядом по застывшим фигурам, но не всматриваясь в них. Да и чего греха таить, они несколько подавляли девушку своей величественностью, монументальностью. Сейчас же она шла от одного изваяния к другому, разглядывая их лица. Знакомясь с ними и сразу же прощаясь. Навсегда. Ведь всё, что она увидела, теперь будет помнить уже до самой смерти. Хмм.
Такие размышления погрузили ведьму в меланхолию. Она сама не заметила, как вышла сначала на площадь, а потом оказалась возле башни Староместской ратуши. В этот момент раздался бой часов и столпившиеся вокруг поздние гуляки-туристы, неуёмные вездесущие китайцы, стали отсчитывать количество ударов. Повинуясь внезапному порыву, Янка встала рядом с ними, улыбаясь непонятно чему, и тоже принялась считать вслух. Внезапно на неё то ли накатила полная безнадёга, то ли наоборот резко схлынула, - ведьма ещё не разобралась полностью в своих ощущениях, как вдруг услышала за своей спиной хрипловатый простуженный мужской голос, который вместе со всеми считал вслух: «Девять, десять, одиннадцать».
В этих словах не было ничего необычного, просто числа, если бы от произносившего их человека так не пробирало до костей леденящим холодом. Прямо как от всадника из свиты Короля Дикой охоты.
Резко развернувшись на каблуках, девушка уставилась на мужскую фигуру позади неё. Человек был закутан не то в бархатный плащ, не то в портьеру, капюшоном ниспадающую ему на лицо. В одной руке он держал кружку, которой размахивал в такт часам. Когда куранты закончили бить и китайцы зааплодировали, мужчина заглянул в кружку, увидел, что она безнадёжно пуста и потребовал наполнить её вновь. Язык протянутой пустой посуды понятен всем, поэтому стоящий рядом турист без лишних слов вынул из сумки бутылку пива, открыл её и мигом превратил пустое в полное. Ведьма ринулась вперёд, но невысокие туристы вцепились ей в руки и преградили путь, объясняя на ломаном английском и жестами, что не стоит сейчас беспокоить их нового товарища, потому что он находится в трудной жизненной ситуации и иногда нужно просто дать человеку время и место расслабиться.
Стряхнув чужие руки, ведьма сделала несколько шагов вперёд, раздвинув толпу, заглянула под капюшон и встретилась с отсвечивающим зелёным огнём абсолютно расфокусированным взглядом потерянного рыцаря.
Оказалось, около недели назад он набрёл на добродушных китайцев, и предложил им вместе выпить. Они же в ответ угостили его разрешённой в Праге травкой и ещё кое-какими веществами, которые приобрели нелегально. Учитывая, что к тому времени рыцарь уже хорошо набрался, да и туристы были навеселе, они быстро нашли общий язык жестов и эмоций. Он пожаловался на бесконечную усталость от чёртовой работы, с которой удаётся сбежать раз в тысячу лет. И что с удовольствием прервал бы своё существование, если б не был уверен, что хозяин его вернёт даже с того света. Китайцы пожалели бедолагу, посчитав его трудоголиком в маскарадном костюме. Так, периодически подливая новому другу горячительные напитки, они решили взять его с собой, развеяться и протащили по всем злачным местам города, чередуя их с местными достопримечательностями. Рыцарь, потерявшийся в пьяном угаре и времени, кажется, даже умудрился посетить две экскурсии в Вену и Дрезден, от чего был в полном восторге, объявив, что, оказывается, смысл существования довольно легко обрести. Надо просто сменить точку зрения на мир. Вернее — угол. Ведь действительно, множество веков он провёл, проносясь над городами и странами на большой высоте, спускаясь лишь в крайне редких случаях.
- Ах ты ж турист-пофигист! - рявкнула ему в лицо ведьма. - Ты хоть понимаешь, что тебя уже неделю днём и ночью ищут?
- А к-какое сегодня число? - слегка заплетающимся языком спросил мужчина.
- Тридцать первое октября. Одиннадцать часов вечера.
Рыцарь икнул, стремительно побледнел, мгновенно протрезвел и собирался было уже помчаться прочь, как вдруг, словно вспомнив о чём-то, развернулся к туристам и стал очень тепло и по-дружески с каждым прощаться. Те загомонили, залепетали что-то своё, утешающее. Каждый стремился стиснуть мужчину в объятьях, и он отвечал им тем же. Напоследок сгрёб в охапку ведьму, крутанулся вокруг себя и звонко чмокнул её в щёку, потом отпустил и не оборачиваясь побежал в сторону площади.
- Хулиган! - крикнула ведьма, последнее слово в этом дурдоме решив оставить за собой.
Мужчина громко свистнул и с соседней улицы раздался гулкий топот копыт, слишком громкий даже для ночных улиц, выложенных брусчаткой. Рыцарь и его конь поравнялись у Пороховой башни, призрак на бегу лихо вскочил в седло и в этот момент налетел сильный порыв ветра, неся с собой сорванные листья, швыряя их в лицо людям. Застучал колкий ледяной дождь. Туристы поспешили скрыться под навесами кафе, а ведьма осталась на улице. Она видела, как на фоне бесконечных туч, затягивающих город, медленно протянулась полоса потустороннего, мертвенно-зеленоватого света, к которой в этот миг присоединилась ещё одна яркая искра. Ослепительный свет резко вспыхнул и погас. Тут светопреставление прекратилось, ветер стих, и всё закончилось. Янка снова подняла взгляд к небу и заметила, что в плотной пелене туч появились разрывы – окна, сквозь которые на мир чистым серебром сияли звёзды.
Она усмехнулась, чувствуя, как охватившие её при виде рыцаря сильные эмоции отступают, сменяясь не менее сильной усталостью последних дней, свинцовым грузом наливавшей её руки и ноги. Девушка подумала о том, что теперь у неё есть отличная новая сказка, которую можно рассказать Томашеку. Всё как раз как он любит: о рыцарях, колдовстве и непременно со счастливым концом. Решив, что на сегодняшнюю ночь приключений с неё хватит, ведьма с чистой совестью отправилась спать. И впервые за долгое время её удалось уснуть сразу же, как только она оказалась в своей постели.
Утром Янка проснулась с такой тяжёлой головой, как будто это она неделю куролесила с добрыми туристами. Сначала она даже решила, что всё случившееся увидела в бредовом сне, но потом заметила приоткрытое окно, которое абсолютно точно было закрытым, когда она ложилась. На подоконнике, сияя зелёной карамелью и глянцевой обёрткой, лежал петушок на палочке. Миниатюрная копия петуха, украшавшего один из шпилей собора Святого Вита.
Ведьма рассмеялась, закрыла окно, оделась, взяла с подоконника конфету, толкнула дверь из комнаты и, пританцовывая от внезапно поднявшегося настроения, отправилась на поиски своего юного друга, белокурого ангела с весьма шаловливым характером. Ведь что может быть лучше новой сказки?
Разве что большая конфета в придачу.
* Персонаж позаимствован у пана Анджея Сапковского. Не претендую. Поиграю и верну.
@темы: Моё, Сказки, Муз, Сказка о потерянном рыцаре
