02.08.2012 в 13:54
Пишет Джилл Мориган:Сперла в ЖЖшке
URL записичитать дальшеОригинал взят у capsolo в если завтра
***
Что надо делать, когда умирать пора,
Чем бы заняться в
несущийся мимо год?..
Дженни вчера услышала снег в горах.
Снег ей
сказал, что скоро она умрет.
Дженни прислушалась - это поет река, Дженни
смотрела - о том говорят цветы. Год, только год - котенок в ее руках, куцый
огрызок дороги до темноты. Кажется, долго и весело - целый год, можно так много
сразу всего успеть!
Дженни, не видя тропки, домой идет,
И вместе с нею к
дому шагает смерть.
Дженни сидит и думает: как же так? Ей ведь не сто и
даже не пятьдесят. Ей так хотелось жить, завести кота, к морю поехать теплому,
встретить взгляд. Дженни видала горы, снега и льды, и амариллисов тонкий
весенний цвет. Ей бы однажды дотронуться до звезды. Ей бы однажды в мире
оставить след.
Падают слезы на светлый льняной подол, пальцы сцепились и руки
слегка дрожат.
К вечеру Дженни думает: "Да, не сто", - сумку берет и выходит
в свой старый сад.
Вьется дорога, в закатной поет дали, горы в туман
закутались, словно в дым.
Дженни идет, ботинки ее в пыли. Смерть наступает
сразу в ее следы.
Майское утро запуталось в волосах, плещет вода у
причала, качает рыб; лодки, едва распустившие паруса, кажутся Дженни яркими, как
костры. Лодки уходят в сочную бирюзу, мачты болтаются, доски вовсю скрипят.
Дженни их видит - "Быструю", "Стрекозу"... На "Безграничной" Дженни встречает
взгляд.
Летние ночи полны грандиозных звезд, жаркого воздуха, крепко
сплетенных рук. Дженни и Ричард смотрят на Млечный Мост, Дженни и Ричард
исследуют каждый звук. На "Безграничной" ткани везут опять, пахнет из трюма
корица, тимьян и тмин. Волны во время отлива несутся вспять, и города встают
чередой картин. К осени Дженни знает их башни все, знает их улицы, лица и
голоса, Дженни не скучно больше совсем-совсем, Дженни внимательно людям глядит в
глаза. Дженни узнала запах библиотек, вкус леденцов лакричных, кофейный дух,
ночью она улыбается темноте и не желает помнить свою беду. Шхуна везет поэта -
посланца рифм, Дженни робеет, но все же вступает в спор, и "Безграничная" ловко
обходит риф, и до утра продолжается разговор; утром поэт, сошедший в своем
порту, Дженни дает начало одной строки.
Осень наводит яркую
красоту.
Дженни, стесняясь, пишет свои стихи.
Смерть, наклонившись,
смотрит через плечо - строчки бегут, болезные, вкривь и вкось.
Солнце уже
не плавится горячо, и безмятежно приходит холодный гость.
Зимние дни - не
чета молодой листве, но и под их вуалью тепло вдвоем. Дженни и Ричард варят себе
глинтвейн, греют ладони над жарким живым огнем. Колкие льды бьют в подножья
усталых скал, год повернул, но светлее и дольше дни, и в феврале небо звонкое,
как бокал, воздух прозрачен, словно лесной родник. Дженни несет безжалостно
смена дней, солнце пригрело плечи, растаял лед.
Смерть обещала в мае прийти
за ней. Дженни об этом помнит. И смерть придет.
Майское утро запуталось в
волосах, Ричард все спит, но у Дженни теперь дела: что б ни случилось, поздно ее
спасать, надо, чтоб смерть и Ричарда не взяла. Значит, забрать стихи и подвеску
- ту, что подарил ей Ричард еще зимой. Если шагать в последнюю темноту, Дженни
решает преданно быть собой. Нежно целует Ричарда. Со скалы смотрит на шхуну
долгий последний раз...
Крылья небесные радостны и светлы, травы сплетаются в
косы удачных фраз. Дженни летит по тропинке живым лучом. Вот и ущелье - мрамор,
слюда, гранит.
Смерть, что весь год маячила за плечом, вышла и молча
напротив теперь стоит.
Дженни стоит и думает: я пришла. Ну, забирай меня,
всю, что есть теперь. Я двадцать лет для чего-то себе жила, а в двадцать первый
открыла другую дверь. И у меня накопился бесценный клад - с ним мне не страшно в
темную тишину. Ну же, смотри, сама я к тебе пришла. Только бы Ричард мог без
меня уснуть...
Волосы смерти колышутся на ветру. Смерть улыбнулась
впервые за много лет.
Дженни ей шепчет: "Правда, что я умру?"
"Нет, -
говорит ей смерть, - вот теперь уж - нет".
Что надо делать, когда умирать пора,
Чем бы заняться в
несущийся мимо год?..
Дженни вчера услышала снег в горах.
Снег ей
сказал, что скоро она умрет.
Дженни прислушалась - это поет река, Дженни
смотрела - о том говорят цветы. Год, только год - котенок в ее руках, куцый
огрызок дороги до темноты. Кажется, долго и весело - целый год, можно так много
сразу всего успеть!
Дженни, не видя тропки, домой идет,
И вместе с нею к
дому шагает смерть.
Дженни сидит и думает: как же так? Ей ведь не сто и
даже не пятьдесят. Ей так хотелось жить, завести кота, к морю поехать теплому,
встретить взгляд. Дженни видала горы, снега и льды, и амариллисов тонкий
весенний цвет. Ей бы однажды дотронуться до звезды. Ей бы однажды в мире
оставить след.
Падают слезы на светлый льняной подол, пальцы сцепились и руки
слегка дрожат.
К вечеру Дженни думает: "Да, не сто", - сумку берет и выходит
в свой старый сад.
Вьется дорога, в закатной поет дали, горы в туман
закутались, словно в дым.
Дженни идет, ботинки ее в пыли. Смерть наступает
сразу в ее следы.
Майское утро запуталось в волосах, плещет вода у
причала, качает рыб; лодки, едва распустившие паруса, кажутся Дженни яркими, как
костры. Лодки уходят в сочную бирюзу, мачты болтаются, доски вовсю скрипят.
Дженни их видит - "Быструю", "Стрекозу"... На "Безграничной" Дженни встречает
взгляд.
Летние ночи полны грандиозных звезд, жаркого воздуха, крепко
сплетенных рук. Дженни и Ричард смотрят на Млечный Мост, Дженни и Ричард
исследуют каждый звук. На "Безграничной" ткани везут опять, пахнет из трюма
корица, тимьян и тмин. Волны во время отлива несутся вспять, и города встают
чередой картин. К осени Дженни знает их башни все, знает их улицы, лица и
голоса, Дженни не скучно больше совсем-совсем, Дженни внимательно людям глядит в
глаза. Дженни узнала запах библиотек, вкус леденцов лакричных, кофейный дух,
ночью она улыбается темноте и не желает помнить свою беду. Шхуна везет поэта -
посланца рифм, Дженни робеет, но все же вступает в спор, и "Безграничная" ловко
обходит риф, и до утра продолжается разговор; утром поэт, сошедший в своем
порту, Дженни дает начало одной строки.
Осень наводит яркую
красоту.
Дженни, стесняясь, пишет свои стихи.
Смерть, наклонившись,
смотрит через плечо - строчки бегут, болезные, вкривь и вкось.
Солнце уже
не плавится горячо, и безмятежно приходит холодный гость.
Зимние дни - не
чета молодой листве, но и под их вуалью тепло вдвоем. Дженни и Ричард варят себе
глинтвейн, греют ладони над жарким живым огнем. Колкие льды бьют в подножья
усталых скал, год повернул, но светлее и дольше дни, и в феврале небо звонкое,
как бокал, воздух прозрачен, словно лесной родник. Дженни несет безжалостно
смена дней, солнце пригрело плечи, растаял лед.
Смерть обещала в мае прийти
за ней. Дженни об этом помнит. И смерть придет.
Майское утро запуталось в
волосах, Ричард все спит, но у Дженни теперь дела: что б ни случилось, поздно ее
спасать, надо, чтоб смерть и Ричарда не взяла. Значит, забрать стихи и подвеску
- ту, что подарил ей Ричард еще зимой. Если шагать в последнюю темноту, Дженни
решает преданно быть собой. Нежно целует Ричарда. Со скалы смотрит на шхуну
долгий последний раз...
Крылья небесные радостны и светлы, травы сплетаются в
косы удачных фраз. Дженни летит по тропинке живым лучом. Вот и ущелье - мрамор,
слюда, гранит.
Смерть, что весь год маячила за плечом, вышла и молча
напротив теперь стоит.
Дженни стоит и думает: я пришла. Ну, забирай меня,
всю, что есть теперь. Я двадцать лет для чего-то себе жила, а в двадцать первый
открыла другую дверь. И у меня накопился бесценный клад - с ним мне не страшно в
темную тишину. Ну же, смотри, сама я к тебе пришла. Только бы Ричард мог без
меня уснуть...
Волосы смерти колышутся на ветру. Смерть улыбнулась
впервые за много лет.
Дженни ей шепчет: "Правда, что я умру?"
"Нет, -
говорит ей смерть, - вот теперь уж - нет".