11.08.2014 в 23:49
Пишет NeAmina:Сердце Города
Дышит дорога зноем, высятся мачты сосен. Я уходил весною – в спину мне смотрит осень. Август несет к закату звездную горсть горошин. Вспомню ли я когда-то город, что мною брошен?...Вспомню. Забыть такое сложно же в самом деле – выжженое тоскою, выбитое на теле.
Были ли прегрешенья у пацана? Едва ли. Но почему мишенью люди меня избрали? Били меня мальчишки, может, за то, что рыжий…Я, в синяках и шишках, просто пытался выжить. Камнем, рукой, дубиной, по одному и вместе. Мне прилетало в спину. Кто говорит о чести? Где бы мы ни столкнулись, смелость сдавалась силе, серые камни улиц кровь мою жадно пили.
Пряча свою душонку в шелковый блеск нарядов, взрослые шли сторонкой.
Я не просил пощады, не задавал вопросов и не искал защиты, ведь все равно у взрослых каждый ответ просчитан. Мне отвечали строго, не подпуская ближе. Я не мечтал о многом – просто пытался выжить.
...Город сверкал огнями, я подсчитал потери: что ж, оставалось днями жизненный срок измерить; кровью давясь на всхлипах, скорую ждал кончину
Но снизошел с олимпа мэр, объяснив причину: болью покой оплачен, люди сдались без спора – если несчастлив мальчик, значит, прекрасен город. Пусть в синяках запястья, мается пусть тоскою.… Ну, неужели счастье жертвы такой не стоит? Городу, мол, ты нужен. Так что сейчас подлечим, снова боксерской груши долю возьмешь на плечи.
Но я решил, дороже все-таки мне свобода. Вечером дня того же выбрался за ворота, мост перешел в потемках и не дойдя до поля, я под березой тонкой лег умирать на воле, тощий, седой, уставший, жизни узнавший мало...Небо бездонной чашей звезды в траву роняло. Жил да не до́жил мальчик...боль затмевала разум.
Дымки почти прозрачной я не приметил сразу. Выткалась над домами странная, непростая. В этом сплошном тумане город почти растаял, вдруг полиняли краски, и в синеве прозрачной город – такой прекрасный – стал за мгновенье мрачным. Свет расползался в клочья, горбились тяжко крыши, город сдавался ночи, тьму подпуская ближе. Счастье, что я там не был…
Я ль был тому виною? Белая дымка в небо выплеснулась волною. Город ссутулил башни, щерясь ворот оскалом.
Мне из небесной чаши в руки звезда упала, вспыхнула белым светом, пальцы кольнув немного.
...Южным горячим ветром пахла моя дорога, лес вдалеке маячил,
тучи синели сливой. Шел по дороге мальчик рыжий, худой, счастливый.
URL записипо мотивам притчи Урсулы ле Гуин "Те, кто покидают Омелас"
Дышит дорога зноем, высятся мачты сосен. Я уходил весною – в спину мне смотрит осень. Август несет к закату звездную горсть горошин. Вспомню ли я когда-то город, что мною брошен?...Вспомню. Забыть такое сложно же в самом деле – выжженое тоскою, выбитое на теле.
Были ли прегрешенья у пацана? Едва ли. Но почему мишенью люди меня избрали? Били меня мальчишки, может, за то, что рыжий…Я, в синяках и шишках, просто пытался выжить. Камнем, рукой, дубиной, по одному и вместе. Мне прилетало в спину. Кто говорит о чести? Где бы мы ни столкнулись, смелость сдавалась силе, серые камни улиц кровь мою жадно пили.
Пряча свою душонку в шелковый блеск нарядов, взрослые шли сторонкой.
Я не просил пощады, не задавал вопросов и не искал защиты, ведь все равно у взрослых каждый ответ просчитан. Мне отвечали строго, не подпуская ближе. Я не мечтал о многом – просто пытался выжить.
...Город сверкал огнями, я подсчитал потери: что ж, оставалось днями жизненный срок измерить; кровью давясь на всхлипах, скорую ждал кончину
Но снизошел с олимпа мэр, объяснив причину: болью покой оплачен, люди сдались без спора – если несчастлив мальчик, значит, прекрасен город. Пусть в синяках запястья, мается пусть тоскою.… Ну, неужели счастье жертвы такой не стоит? Городу, мол, ты нужен. Так что сейчас подлечим, снова боксерской груши долю возьмешь на плечи.
Но я решил, дороже все-таки мне свобода. Вечером дня того же выбрался за ворота, мост перешел в потемках и не дойдя до поля, я под березой тонкой лег умирать на воле, тощий, седой, уставший, жизни узнавший мало...Небо бездонной чашей звезды в траву роняло. Жил да не до́жил мальчик...боль затмевала разум.
Дымки почти прозрачной я не приметил сразу. Выткалась над домами странная, непростая. В этом сплошном тумане город почти растаял, вдруг полиняли краски, и в синеве прозрачной город – такой прекрасный – стал за мгновенье мрачным. Свет расползался в клочья, горбились тяжко крыши, город сдавался ночи, тьму подпуская ближе. Счастье, что я там не был…
Я ль был тому виною? Белая дымка в небо выплеснулась волною. Город ссутулил башни, щерясь ворот оскалом.
Мне из небесной чаши в руки звезда упала, вспыхнула белым светом, пальцы кольнув немного.
...Южным горячим ветром пахла моя дорога, лес вдалеке маячил,
тучи синели сливой. Шел по дороге мальчик рыжий, худой, счастливый.