Если я вас напрягаю или раздражаю, то Вы всегда можете забиться в угол и по рыдать! лишь маво миленка рожа на волшебную похожа нос крючком, глаза горят патлы шваброй, слюни- яд!
Страхи вползают под кожу, вгрызаются волком,
Жрут ненасытными пастями самую суть.
Только с одним разберёшься, но сколько их, сколько?
Вертятся, зубы сжимая, мешают уснуть.
Множатся, неисчислимые, шепчут на ухо
Самые злые кошмары опять и опять.
Хрипом давлюсь, а не криком, а в горле так сухо,
Сдавленно, больно, что я забываю дышать.
Скалятся мерзко в лицо ненавистные страхи,
Тащат с собой ледяную тупую иглу.
Как же они надоели, послать бы их на х..
Только, боюсь, что и я вместе с ними умру.
Кружат, юлят, за спиной неизменно хохочут,
Носятся стаей мурашек по взмокшей спине.
Их приручить нереально, но хочется очень,
Чтобы они перестали гнездиться во мне.
Глупые, дикие, лютые, так невозможно -
Жить в этом вечном капкане на грани войны.
Вы мне нужны для того, чтоб была осторожней.
Что заскулили? Идите, поглажу. Нужны.
Жрут ненасытными пастями самую суть.
Только с одним разберёшься, но сколько их, сколько?
Вертятся, зубы сжимая, мешают уснуть.
Множатся, неисчислимые, шепчут на ухо
Самые злые кошмары опять и опять.
Хрипом давлюсь, а не криком, а в горле так сухо,
Сдавленно, больно, что я забываю дышать.
Скалятся мерзко в лицо ненавистные страхи,
Тащат с собой ледяную тупую иглу.
Как же они надоели, послать бы их на х..
Только, боюсь, что и я вместе с ними умру.
Кружат, юлят, за спиной неизменно хохочут,
Носятся стаей мурашек по взмокшей спине.
Их приручить нереально, но хочется очень,
Чтобы они перестали гнездиться во мне.
Глупые, дикие, лютые, так невозможно -
Жить в этом вечном капкане на грани войны.
Вы мне нужны для того, чтоб была осторожней.
Что заскулили? Идите, поглажу. Нужны.